– Вы бумажку нам дадите о разрешении на погребение? – поинтересовался Задонский.
– Давайте немного повременим, Вениамин Валентинович. Насколько я помню, у вас в Бюро имеется еще одна дополнительная морозильная камера для хранения неопознанных и невостребованных тел. Пусть пока там побудет. Мало ли какая дополнительная информация появится.
– Хорошо, я дам распоряжение санитарам, – на том и порешили.
Некоторое время Задонский сидел и молча, задумавшись, держа трубку городского телефона в руке, подперев ею подбородок. Потом опустил ее на рычажки телефона. «Однако вот какие пироги получаются», – тихо сказал сам себе.
Этим случаем работа Вениамина Валентиновича на сегодня закончилась, поскольку работал он на полставки, хватит для его 57 лет. Из секционной пошел в кабинет экспертов заполнить соответствующие медицинские документы. В частности, отпечатать предварительную справку о причине смерти Осмоловской и ненасильственном ее характере.
Позвонил жене, сказал, что работа на сегодня завершена и он приедет на обед вовремя. Жена встретила его прямо у порога; уставший и задумчивый вид супруга смутил ее. Лицо осунувшееся, бледное, постаревшее сразу.
– Что с тобой, Веня? Ты не болен? Или на работе что не так, – спросила она. – Вид у тебя, прямо скажем, не ахти какой. Давай раздевайся, мой руки и за стол. Твой любимый рассольник и котлеты ждут не дождутся быть съеденными.
– Просто устал. И вообще, трудно работать с дураками и серьезные вещи планировать вместе с ними. Жизнь убеждает меня в этом.
– Ты о чем это, хороший мой? – уже с волнением в голосе спросила его жена.
– Так, просто мысли вслух. Не обращай внимания. Как хорошо, что у меня есть ты – большая умница, с вагоном терпения, мой единственный надежный человек. Вообще, спасибо тебе за то, что ты всю жизнь была рядом, даже в самые трудные, казалось бы, совсем безнадежные минуты. И прости меня, если временами причинял тебе боль – характер у меня еще тот! Ладно, пойдем на кухню, особого зверского аппетита я сегодня не нагулял, но твои кулинарные изыски съем с удовольствием!
– Странный ты какой-то… Как бы прощаешься и просишь прощения, не приведи Господь! Что произошло? Но не хочешь – не говори. Пока. Потом обязательно расскажешь. Ладно, давай за стол, – и хозяйка потянулась за тарелками и чашками, стоящими близ обеденного стола.
– Пока не произошло, но чувствую, все идет к этому. Как же так могло выйти? Неужели дал маху и прокололся на какой-то мелочи? Я – точно нет. Неужели из-за этой мрази Зори и его безмозглой головы все полетит в тартарары? – про себя думал Задонский. – Рухнет четко выстроенная система, создавал и отлаживал которую не один год. И никто даже не догадывался, что он, скромный и тихий, интеллигентного вида врач, и есть тот самый Док – Профессор, великий и ужасный. Прямо, как в сказке! А если возьмут? Нет, бежать и скрываться он не будет; годы не те. Примет это стойко и спокойно.
Пообедав, Вениамин Валентинович поблагодарил жену за вкуснятину и, поцеловав ее в щечку, пошел немного отдохнуть на диване. А мысли все не отпускали его: «Придумать, надо срочно придумать причину для скорейшего захоронения бедолаги Эльзы. И концов больше нет. Все убедительно им напел, не подкопаешься. Мне верят, как самим себе. Следаки и опера без претензий: нет криминала – нет и хлопотной для них работы. Единственный, кто может не успокоиться и терзаться сомнениями – это Воронов. С ним сложно и очень. Этот вполне может и эксгумацию затеять. Господь милосердный, не доходить же мне до крайности… Это уже слишком!»