На Беллону же колонистов никогда не завозили и в помине. Туда даже регулярных рейсовых звездолетов нет. Причина проста как день: Беллона — одна из планет главного стратегического резерва Объединенных Наций. Великорасе жизненно необходимо всегда иметь под рукой такие землеподобные планеты, причем полностью свободные. И чем ближе к Солнечной системе, тем лучше.
На тот экстренный случай, если человечеству вдруг придется однажды покидать Землю.
Или его кто-то вынудит сделать это.
От своих размышлений я очнулся, перешагнув порог реакторного отсека. Там всё оставалось по-прежнему, разве что лист пластика, которым в свое время траппер прикрыл бездыханное тело «короля», сполз на пол.
Бирман предпочел остаться у входа, поэтому Федор сам укрыл мертвого инопланетянина со всей осторожностью.
Тайну сразу чем-то здорово заинтересовал умывальник, и она остановилась подле кранов. Воды в системе не было и в помине, но девушка упрямо накручивала металлический вентиль с отрешенным видом Орлеанской Девы в ожидании аутодафе.
— По-моему, он просто сам собою развернулся, — указал я на пластик.
Смагин кивнул, подошел к Тайне, обнял за плечи и что-то прошептал ей на ухо.
Бирман по-прежнему молча стоял, по обыкновению привалившись к переборке.
Пауза была столь тягостной и натянутой, что у меня зазвенело в ушах. Кому-то нужно было срочно разрядить обстановку. А то электрические искры скоро поскачут по одежде как блохи. Ну, у кого из нас язык без костей? В ком самолюбия ни на грош?
Разумеется, это он.
В смысле, я.
— Какая-то и вправду дурацкая ситуация складывается, — проворчал я, удивляясь неверности и хрипотце собственного голоса. — Так с ходу и не поймешь, что нам всем сейчас лучше — молчать или говорить.
— Говорить!
— Ты прав, Федор, — кивнул я. — Может, тогда и тему подкинешь поуместней, на злобу дня, так сказать?
— Не сказать! Неправильно. Говорить!
— В смысле? — Не понял я. — Чего говорить? Ты о чем?
Боковым зрением я по давней привычке фиксировал Бирмана. Траппер за всё время нашего пребывания в реакторном отсеке так и не проронил ни звука. Лишь в уголке рта застряла кривая, презрительная усмешка.
Смагин обернулся.
— Ты что, Костик, рехнулся? Сам с собой начал разговаривать?
Я не успел ему ответить.
Тот же голос, что и пару секунд назад, негромкий и шелестящий, снова повторил свое, очевидно, излюбленное слово:
— Говорить!
Но это сказал не Смагин.
И, разумеется, не Бирман.
И даже не Минералов с борта «Дромадера», не говоря уже о Тайне.
Голос исходил откуда-то снизу и сбоку. Там, в сторонке от бездыханного тела инопланетного существа, горой были навалены пустые коробки и пластиковые контейнеры.
Я шагнул в сторону этой свалки тары, но в ту же минуту кто-то, скользнув мимо, задел меня, при этом сильно ударив в плечо, так что я буквально отлетел, врезавшись в Смагина. Вот это да!
Даже не представлял себе, что обычный с виду человек может двигаться так быстро!
Бирман — это он первым бросился к свалке коробов на голос — пружинисто покачиваясь на корточках, уже торопливо разбрасывал в стороны пластиковые коробки, какие-то грязные тряпки и лоскуты.
— Извини, парень, — не поворачивая головы, проворчал траппер. — По контракту вы всегда должны располагаться строго за моей спиной.
Потом он выпрямился, и мы увидели в руке Бирмана маленькую плоскую коробочку, отливающую металлом. А спустя мгновение оттуда раздался всё тот же голос:
— Говорить…
— Это еще что за чертовщина?
Я озадаченно рассматривал говорящий коробок.
Траппер лишь пожал плечами.
— По-моему я знаю, что это, — прошептала Тайна. После чего медленно обернулась к «королю».
И пронзительно взвизгнула.
Центральный глаз инопланетянина был открыт и смотрел на нас, не мигая.
Мне показалось, его губы слегка дрогнули. И в ту же секунду звуковой коробок ожил вновь:
— Я говорить… Один из вас… Скорее…
В любом коллективе, хотя бы даже сплошь состоящем из психопатов, неврастеников, а по совместительству — обоюдных заклятых врагов — всегда найдется хотя бы одно существо, способное сохранять хладнокровие даже в такой развеселой компашке. У нас таким существом, без сомнения, был капитан-предприниматель.
— Понимаю, — кивнул он, и дальше уже кивал после каждой фразы. — Ты хочешь говорить?
— Говорить, — последовал ответ, и мне показалось, что я расслышал даже в этом металлическом голосе из коробки нотки облегчения. — Один из… вас.