Темные угли его глаз словно подернулись пеплом от усталости. Похоже, что полицейский держался из последних сил.
Лейтенанту тут несладко. И он, похоже, не так уж уверен в моей непричастности - продолжает меня проверять.
И почему бы ему не отволочь меня в старую каменную башню полицейского участка? Не хотел настраивать против себя или все же надеялся что-то здесь найти?
Он на мгновение смежил веки и сдался:
- Давайте отложим исторические диспуты на потом. Что вы можете рассказать об отравлении мистера Мастерса?
- Мистера Мастерса? - переспросила я, хотя догадаться было несложно.
Но я упрямо играла по правилам. И так столько ошибок наделала!
Лейтенант поморщился.
- Потерпевшего. При нем были документы.
- Я уже вам сказала. Скорее всего, черноголовник. Принят за два-три часа до смерти.
- Уже лучше, - одобрил Эллиот. - А подробности? Это порошок? Настойка? Таблетки? Какой вкус, цвет и запах? Могло ли это быть самоубийство?
- Проще всего ответить на последний вопрос, - усмехнулась я. Настойка валерианы, пустырника и мяты (и еще десятка менее невинных ингредиентов) сделала меня спокойной, как слон. - Вряд ли это самоубийство.
- Почему вы так уверены? - он заинтересованно склонил голову набок.
Под темными глазами пролегли глубокие тени, и я не выдержала.
Что там церковники благословенных говорят о всепрощении? В общем, я отмерила три капли из крошечного фиала и разбавила простой кипяченой водой.
- Пейте! - велела я, сунув ему в руки стакан. - Не отравлю. Это на время снимет усталость.
Он хмыкнул - и махом проглотил горькую жидкость.
Сморщился и напомнил:
- Так что вы говорили о самоубийстве?
Зато на его высоких скулах почти сразу появился здоровый румянец, а глаза заблестели.
Я полюбовалась делом рук своих и сдалась:
- Считается, что черноголовник убивает насовсем. Полностью, понимаете?
Лейтенант застыл и побледнел.
- Убивает душу?
- Да, - тихо проронила я.
Уже понимая, что теперь он не отцепится.
Смерть души - самое страшное, что может случиться с благословенными. Они верят в перерождение, в бесконечное колесо жизни. Не верилось, что этот Мастерс мог добровольно пойти на такое.
- Проверим, - пообещал Эллиот. - А нечаянно? Можно его принять по ошибке? Может, потерпевший вообще не знал, что это такое. Перепутал таблетку или взял не ту микстуру.
- Нет, - покачала головой я и потерла лоб, - это запрещенное зелье. Очень горькое и противное. Маслянистое такое. Предупреждая вопросы - у меня его нет. Здесь, - я обвела рукой стеллажи, шкафы с множеством выдвижных ящиков и застекленные витрины, - только обычные травы, без капли магии.
Эллиот смотрел на меня так пристально, что хотелось отвернуться. Но я пересилила себя и ответила прямым взглядом.
- Насколько трудно добыть этот яд? - отрывисто спросил он. - И кому о нем вообще известно?
Я призналась нехотя:
- Добыть довольно легко. В лесах севернее Брайна такого добра хоть коси. Другой вопрос, что смертельно опасным его делает магия... - и добавила чуть слышно: - Наша магия.
Когда-то с его помощью лесные ведьмы убивали пленных.
Лейтенант обжег меня взглядом.
- Значит, мы ищем травницу?
- Не обязательно! - возразила я, сжав руки так сильно, что ногти вонзились в ладонь. - Черноголовник можно купить. Были бы деньги, - подумала и уточнила: - Большие деньги.
Эллиот в раздумье побарабанил пальцами по стойке.
- Значит, не случайность и не самоубийство... Жаль.
Я молчала.
А лейтенант вдруг перебросил ноги через прилавок, спрыгнул рядом со мной и стиснул мое плечо.
- Вы так и не сказали, мисс Эллиот, чего хотел от вас Мастерс?
- Да откуда я знаю?! - рассердилась я, с трудом сдерживаясь, чтобы не стряхнуть его руку. - Он и сказать толком ничего не успел. Вошел, попросил леденцы от кашля. А потом крикнул что-то про ведьму и упал!
- И вам ничего не показалось странным?
Лейтенант стоял так близко, что от его дыхания колыхались выбившиеся из моей прически волоски.
Нервировало, как легко и естественно Эллиот меня касался. Лишнего себе не позволял, но...
Хотя, может, это как-то усиливает его способности?
Я пожала плечами.
- Я не так часто встречаюсь с благословенными, чтобы хорошо в них разбираться! - я судорожно перевела дыхание и зажмурилась. - Простите. Я просто очень его испугалась.
- Чего вы испугались, мисс Вудс? - очень тихо спросил лейтенант, и я быстро на него посмотрела.
Фыркнула и сказала устало:
- А вы сами не понимаете? Ему нечего было здесь делать. За простым средством от кашля он мог отправить слугу. А тут... вечер, я одна и...
Я не договорила.
Лейтенант не дурак, сам все поймет. Благословенным многое сходило с рук, а если жертва еще и светловолосая... Всегда ведь можно сказать, что я сама на него набросилась!
К его чести, Эллиот не стал переспрашивать, не я ли отравила Мастерса.
А ведь как ловко все выпытал!
Он вдруг осторожно погладил мое плечо.
- Тихо, тихо. Все уже прошло. Он вас не обидит.
Я вскинула на него глаза. Он успокаивал меня, как успокаивают нервную лошадь.
- Спасибо! - язвительно ответила я. - А вы? Тоже не обидите?
Словно обжегшись, лейтенант отдернул руку. Шагнул в сторону и пообещал сухо:
- Не обижу. Поклясться?
Неизвестно, до чего бы мы договорились, если бы в дверь не постучали.
На пороге переминался с ноги на ногу сержант. Интересно, что он успел увидеть сквозь стеклянную витрину?
- Там это... автомобиль нашли, - скомкано сообщил он, не зная, куда девать глаза. - Посмотрите, сэр?
Сержант явно проклял все на свете, что пришлось смущать начальство. Оно только-только к свидетельнице клинья начало подбивать, а тут отвлекают! Вдруг обозлится?
- Конечно, - кивнул Эллиот спокойно. - Мисс Вудс, на сегодня вы свободны. Отдыхайте. Вы не будете возражать, если завтра я загляну к вам... скажем, в девять?
- Не буду, - буркнула я.
Можно подумать, я действительно могла возразить!
Лейтенант склонил голову:
- Благодарю за помощь, мисс Вудс. До свидания!
И, прихватив по дороге шляпу, вышел.
А я обессиленно опустилась на стул и уронила голову на руки...
***
Следующим утром я встретила лейтенанта во всеоружии.