Хотя, если прислушаться, становится очевидным, что жесткое, холодное «Электричество» вышло из тех же стен и в то же время, что и «Треугольник», – по крайней мере, настройки в древнем (тогда – новейшем) цифровом ревербераторе SPX не менялись.
Первая сторона «Электричества» концертная – это запись выступления на тбилисском фестивале. После ухода жюри из зала, было понятно, что «Аквариум» в конкурсной программе не участвует и никакого места не займет, – и их концертирование в Тбилиси было уже никому не нужно. Однако в городе Гори группе выступить разрешили – и она выступила по полной схеме, не преследуя никаких целей, кроме художественных.
Концерт был отснят финскими телеоператорами, и «волна пошла» – одним из ее следствий было изгнание Гребенщикова из комсомола.
На клавишах играл Мартиньш Браун из группы «Сиполи» (Рига), на сцене вновь появился Дима Рыжий черт с гармошкой и дублирующий барабанщик – Майкл Кордюков, игравший на пару с Губерманом.
Все было очень громко и очень нагло. «Герои» – хороший стандарт, похожий сразу на все любимые песни тех времен – в первую очередь на «Sweet Jane» (о чем Гребенщиков и напоминает, выкрикнув «Sweet Jane!» после очередного куплета). В песне «Сладкая N» Майк тоже использовал эту последовательность аккордов – и ничего, все три песни – у Лу Рида, БГ и Майка – все равно совершенно разные.
В остальном – звук «Аквариума» на концерте в Гори столь невероятен, даже в плохой записи, использованной на альбоме, что в какое-нибудь другое время группа могла бы получить премию «За самобытность» или «За новации в концертном звучании». Это похоже на хорошие гаражные американские бэнды конца 60-х, когда все очень грязно, но при этом абсолютно все слышно.
Гараж прерывается на «–30» – здесь «Аквариум» показывает такую мощь, какая вообще-то у этой группы бывает редко. Изысканность, драйв, рок-н-ролл – все что угодно, но этой звериной мощи группа добивалась всего несколько раз, это редкая штука.
Тяжелый рок «Марины» сродни тяжелому року Дэвида Боуи на «The Man Who Sold The World» – опять-таки в подобной манере в России тогда не играл никто, да и сейчас в эту сторону мало кто шагает. Была (не знаю, есть ли теперь) в городе Ухта группа «Даун» – великий коллектив, года три назад они делали что-то похожее.
«Электричество», как и большинство записей 70–80-х, – магнитоальбом, впоследствии сразу переведенный на CD, но традиции тех лет требовали деления на стороны – и в этом есть смысл. Любая виниловая пластинка – двухчастевое произведение. В таком формате слушать интереснее, и у художника больше возможностей для маневра, шире поле охвата. Вторая глава может отличаться от первой – на последней дорожке стороны А ставится точка, и вторая начинается с чистого листа.
Так вот вторая сторона пластинки «Электричество» взлетает с первых тактов на такие высоты, что создается ощущение, будто слушаешь другую группу. Только что был хороший наглый гаражный бэнд, а тут вдруг – кристальная чистота звука, каждая нота на своем месте, аранжировки скупые, прозрачные, а пять песен подряд – разрывающих мозг и выворачивающих наизнанку душу – это уже перебор. Можно было чего и полегче, но даже «Вавилон» не дает передышки – он задает легкое, танцевальное настроение, но следующий за ним «Дилетант» взрывает сознание. Здесь – самое показательное соло Севы на виолончели, а Гребенщиков кричит так страшно, как больше не кричал нигде и никогда.
Гребенщиков говорит, что тогда такие вещи, как «Дилетант», «Аквариум» не научился переносить на пленку и на концертах они звучали мощнее, – может быть, но я более сильного исполнения «Дилетанта» не слышал, хотя в то время старался бывать на всех, по крайней мере ленинградских, концертах «Аквариума». «–30» – песня в том же стиле, и сыграна живьем не хуже, но на концертах «Аквариума» 80-х всегда был элемент музыкального разгильдяйства, здесь же, на «Электричестве», все настолько точно, настолько правильно, даже механистично, что этот движущийся механизм только усиливает воздействие.
«Дилетант» просто сметает, раздавливает слушателя, это неостанавливающийся станок, в который тебя закручивает, затягивает в круговерть шестерней – и из него уже не выбраться, «никто из нас не выйдет отсюда живым» – как спел БГ чуть позже.