Наконец мы добрались до стойки, за которой хозяйничал сам Доро Великолепный, и устроились на высоких табуретах.
Доро помахал мне рукой, сделал знак своему помощнику, и когда тот занял место за стойкой, подошел к нам.
– Привет, Арчи! Давненько тебя не было видно.
– Замотался! Сам знаешь – волка ноги кормят. А ты как?
– Кручусь помаленьку. Кто это с тобой?
– Его зовут Алекс, и больше пока ни о чем не спрашивай. – Я повернулся к своему спутнику: – Эй, Алекс! Это Доро, лучший трактирщик во всей Паутине.
Они кивнули друг другу и на этом церемонию знакомства сочли завершенной.
– Старик, налей-ка чего покрепче, – попросил я, – у нас с другом выдался тяжелый день.
Доро выполнил мою просьбу, и Алекс залпом осушил свой бокал. Силен, однако. Гуммпельский коктейль, а именно его старик налил принцу, – крайне убойная штука. Я сделал знак – Доро повторил. Алкоголь – не решение проблемы, но принцу он сейчас крайне необходим.
Алекс пил, пытался жевать что-то из принесенного нам на ужин, снова пил…
Когда он наконец отключился, мы с Рэндом, тем самым дежурным вышибалой, отнесли его в мои комнаты и уложили на кровать. Я снял с Алекса пояс с мечом, стащил сапоги.
Хотел вернуться вниз, но почувствовал себя совершенно вымотанным и тоже прилег на кушетке в соседней комнате.
Проснулся я в середине ночи вполне бодрым и отдохнувшим. Из соседней комнаты доносилось мерное дыхание Алекса, откуда-то снизу – звуки музыки, неясный гомон, взрывы хохота.
Я встал, обулся, пристегнул меч, провел по волосам ладонью и, тихо выскользнув из комнаты, спустился вниз, на звуки и запахи вечеринки.
Гулянка все еще продолжалась. Человек пятнадцать хорошо подвыпивших мужиков, полуодетые девицы, звон бокалов, пьяный смех, танцы на столах.
«Это нормально», – отметил я и, не привлекая лишнего внимания, направился к стойке.
Доро пропустил меня к себе, и я устроился на низенькой табуретке меж бутылок и ящиков, полностью скрывшись от посторонних глаз за высокой стойкой.
– Как твой друг? – поинтересовался Доро.
– Спит.
– Что с ним стряслось?
– Сегодня убили всю его семью, – пояснил я, не вдаваясь в подробности, – но он справится.
– Уверен?
– То, что нас не убивает, делает нас сильнее, – процитировал я кого-то из земных классиков, – а он уже выжил.
– Ну, тебе виднее, – хмыкнул Доро и сменил тему: – Новый клинок?
Я погладил украшенную сапфирами рукоять.
– Хорош, да? Самурай сломался, пришлось заменить.
– Не к добру это, – проворчал Доро, ставя передо мной чашку кофе с молоком.
Вместе с блюдом пирожков старик подсунул мне объемистую бухгалтерскую книгу. После чего вернулся к своим обязанностям: разливал напитки, покрикивал на и без того сбившихся с ног официантов, обменивался с кем-то похабными шуточками.
Я принялся лениво шуршать гроссбухом, делая вид, что интересуюсь содержимым.
Дело в том, что половина «Веселого Роджера» принадлежит мне. Но весь мой вклад, не считая денежного, заключался в выборе помещения да придуманном громком названии. Ко всему остальному я не имею ни малейшего отношения, доверяя своему компаньону вести дела. Тем не менее в каждый свой визит я должен просматривать бухгалтерию, хотя смыслю в ней, как сам Доро – в квантовой физике.
Где-то среди этих бесконечных колонок цифр значилась и моя доля прибыли, которую я тоже никогда не брал, хотя компаньон и складывал ее в отдельный ящик. Что поделать – во всем, что касается бизнеса, Доро до щепетильности честен.
Постепенно публика в зале рассасывалась, становилось тише.
Доро сделал знак своим парням, тихо просидевшим всю ночь в углу, и те принялись выводить особо разошедшихся гуляк. Служки убирали со столов, составляли стулья – конец рабочего дня. Доро, позевывая, пересчитывал выручку и выглядел вполне довольным жизнью.
– Ты счастлив здесь, старик? – неожиданно для самого себя спросил я.
Тот оторвался от своих подсчетов, черкнув предварительно сумму на салфетке, поскреб бороду и чуть погодя ответил:
– Может, в Халлидарре я и был счастливее. Несмотря ни на что, там мой дом… С другой стороны, сомневаюсь чтобы его величество Сквилл оставил идею вздернуть меня на первом же дереве. Так что я вполне доволен тем, что имею, и не мечтаю о большем. Здесь, в Кардваше, флиб – это статус. И никто тебя не осуждает за прошлое. Так-то…