— Стелла, подожди.
Мои ноги задвигались быстрее.
— Стелла. — Черт бы побрал эти его длинные ноги. Хит поймал меня как раз перед тем, как я успела открыть дверцу машины, схватив за локоть и заставив остановиться.
— Что? — Мой голос дрогнул, когда я опустила подбородок.
— Мне жаль.
— Почему? — Я пожала плечами. — Все в порядке. Гай просто был Гаем.
— Все не в порядке.
Нет, не в порядке.
— Давай забудем об этом, хорошо?
— Стелла. — Этот голос. Мне было трудно удержаться от слез. Потому что в его голосе была жалость. — Посмотри на меня.
Я покачала головой.
Он отпустил мой локоть, но прежде чем я успела убежать, он взял меня пальцем за подбородок, поднимая мое лицо к своему.
— Ты правда была влюблена в меня?
— Ты знаешь, что была, — прошептала я.
Он должен был знать. Я никогда не была сильна в том, чтобы скрывать свои чувства, особенно когда была подростком.
— Я знал. Но хочу, чтобы ты сказала мне.
— Зачем? Чтобы продлить унижение? Мы можем не говорить об этом? Пожалуйста.
— Да. — Он отпустил меня, и я развернулась, потянувшись к машине, но затем он снова остановил меня, положив руку рядом с окном, зажав меня между дверью и своим возвышающимся телом. — Стелла.
— Ты продолжаешь произносить мое имя.
— Мне нравится твое имя.
— Я… что? — Текила, должно быть, подействовала на меня, потому что я никак не могла услышать то, что услышала. Я повернулась, чтобы посмотреть на него, и от выражения его лица у меня перехватило дыхание.
Не было ни капли жалости в этих голубых глазах.
— Хоть Гай и придурок, но думаю, что это был его способ сказать, что он знает.
— Знает что?
Его глаза искали мои.
— Что я тоже в тебя влюблен.
У меня отвисла челюсть.
Что, казалось, вполне устраивало Хита. Потому что в одну секунду он стоял там, уставившись на мой открытый рот. В следующую его губы накрыли мои, а язык скользнул между моими зубами.
Глава 4
Хит
Поцеловать Стеллу было не самым умным решением, которое я когда-либо принимал. Я имею в виду… это был чертовски отличный ход, потому что ее губы были самыми сладкими, которые я когда-либо пробовал.
Но это была Стелла.
Я провел выходные, переходя от восторга к сожалению, и все еще не решил, что с этим делать. Притвориться, что этого не было? Сказать ей, что это была ошибка? Пригласить ее на свидание?
Сказаться больным, чтобы мне не пришлось встречаться с ней сегодня?
— Черт возьми. — Я потер рукой челюсть, глядя на офисное здание через лобовое стекло своего грузовика.
Стелла уже была внутри. Ее машина была припаркована в пяти шагах от моей. Вероятно, она приехала пораньше, надеясь избежать неловкой встречи в комнате отдыха. Или, может быть, она собирала свои вещи.
Папа надерет мне задницу, если я прогоню Стеллу. Он каждый день хвастался, что увел ее из ее бывшей компании. Что она станет нашей новой суперзвездой. Он не ошибся.
И я поставил ее в неловкое положение.
Так или иначе, я должен все исправить. Я должен перед ней извиниться, но мне не было жаль. Ни капельки.
Другой грузовик въехал на свободное место рядом с моим, и я оглянулся, чтобы увидеть, как мой брат паркуется и вылезает из машины. Время вышло. Больше сидеть здесь было нельзя. Поэтому я присоединился к нему на заснеженном тротуаре.
— Доброе утро.
— Доброе утро. Как прошли твои выходные?
— Без происшествий. — Технически, это не было ложью, поскольку я поцеловал Стеллу в пятницу. Субботу и воскресенье я провел, в основном, уставившись в стену своей гостиной, мучаясь из-за женщины. Подвергая сомнению поцелуй. Переживая о том, как сильно я хотел сделать это снова. — А твои?
— Я провел большую часть этого времени здесь, разгребая проекты. Я не хочу работать всю неделю, особенно когда Мэддокс приедет сюда завтра.
— Я тоже надеюсь взять отпуск. Мы должны посмотреть, сможет ли он взять денек, чтобы покататься на лыжах. Давненько мы втроем ничего не делали вместе. — На самом деле, годы.
Мэддокс переехал в Калифорнию учиться в колледже и в итоге остался там после того, как основал свою мегауспешную стриминговую сеть. Его компания «Мэдкаст» — и стерва бывшая жена — держали его поближе к Лос-Анджелесу в последние годы. Но он собирался приехать домой на каникулы со своей дочерью, и в последний раз, когда мы разговаривали, он объявил, что переезжает домой. Окончательно.
После развода Мэддокс получил единоличную опеку над своей дочерью Вайолет, и хотел растить ее поближе к семье, в том же городе, где выросли мы. Он пока не был уверен в сроках, но было бы хорошо, если бы он вернулся домой.