— Ха. — Я усмехнулся. — Нет.
Он нахмурился.
— Почему нет?
— Потому что она третья в моем списке. — Я постучал ручкой по блокноту, лежащему передо мной. — Ты сказал мне, что заявки Гранта и Фримена приоритетные.
— Черт, — пробормотал он. — У нас слишком много приоритетов.
— Именно.
— Надеюсь, если Стелла быстро войдет в курс дела, мы сможем переложить некоторые из этих проектов с тебя на нее.
— Это было бы здорово. — На данный момент я не мог следить за всеми проектами, не говоря уже о том, чтобы отслеживать каждую стройку, потому что меня тянули в семи разных направлениях.
Даже в декабре, месяце, когда бизнес должен был идти медленнее, чем в среднем, наши бригады изо всех сил старались не отставать. Было слишком холодно, чтобы заливать фундаменты для новых зданий, но у нас было достаточно незавершенных работ, и каждая строительная бригада была назначена на рабочую площадку. Большинство из них работали сверхурочно над каркасом или настилом пола, или над одной из многих других задач, но мой мозг был настолько перегружен, что я забыл о них в тот момент.
— Я опаздываю на ужин, твоя мама разозлится. Я лучше пойду домой. — Папа встал со своего стула напротив моего стола. — Увидимся завтра.
— Ага. Пока, папа.
Он помахал рукой и вышел, заскочив в свой угловой офис, чтобы взять ноутбук и пальто, прежде чем погасить свет.
— Пока, папа, — сказал Тобиас из своего кабинета. Пять минут спустя, после шуршания бумаг и задвигания ящиков стола, он крикнул в коридор: — Я тоже ухожу.
— Увидимся, — крикнул я в ответ.
— Хочешь, я запру?
— Я сам это сделаю.
— Не засиживайся допоздна. — Его шаги эхом отдавались от полов из орехового дерева, когда он проходил через вестибюль и выходил через парадную дверь.
Если бы был хоть какой-то шанс, что я смогу взять отгул на неделю между Рождеством и Новым годом, я определенно задержусь допоздна.
В здании воцарилась тишина, и я глубже погрузился в кресло, глядя на гору работы на моем столе. Она была пугающей. Хорошо, что я не возражал против вызова.
Папа хотел, информацию по заявке Уинтропа, поэтому я потянулся за его файлом. Я выудил заметки, которые сделал во время нашей последней встречи, и нашел черновой набросок, который Тобиас составил после своей первоначальной консультации.
На данный момент он был нашим единственным архитектором. Его предшественник ушел на пенсию этой весной, и Тобиас занял его место. Мой брат будет так же занят, как и я, после Нового года. Мы говорили о поиске еще одного архитектора, который присоединился бы к команде.
В то время как Тобиасу нравились планирование, измерения и мельчайшие детали, мне просто нравилось доводить дело до конца. Нравилось наблюдать, как голый участок земли превращается в дом. Пока строительство было качественным, а наши клиенты были довольны, мне было все равно, будет ли крыша двускатной, шатровой или мансардной.
Что касается плана преемственности папы, то наши разнообразные интересы совпали идеально. Ему не нужно было выбирать сына для руководства, потому что Тобиас не был заинтересован в замене его на посту генерального директора. Эта должность достанется мне, в то время как мой брат с удовольствием будет проводить свои дни за чертежным столом.
Папа и близко не был готов уйти на пенсию, а я в двадцать девять лет и близко не был готов возглавить компанию. Мне слишком многому нужно было научиться у папы. Я слишком уважал его, чтобы наступать ему на пятки.
Итак, на данный момент я руководил бригадирами и их персоналом, составляя сметы для наших самых крупных и претенциозных работ. Папа руководил менеджерами проектов, которые выступали в качестве связующих звеньев с бригадирами, чтобы убедиться, что клиенты довольны, а графики и бюджеты соблюдаются. В прошлом году мы наняли трех новых менеджеров проектов, и все равно не справлялись
Число сотрудников в «Домах Холидэев» росло. А вместе с ним и количество моих рабочих часов.
Я встал из-за стола и направился в комнату отдыха за стаканом воды. Затем вернулся в свой офис и приступил к работе. Я дочитал примерно половину своих заметок о проекте Уинтропа, когда с потолка донесся шум. Мои пальцы замерли над клавиатурой.
— Что за черт?
Другой шум заставил меня встать и поспешить к лестнице. Всем уже следовало разойтись по домам. Свет в коридоре был выключен. Во всех кабинетах было темно.
Во всех, кроме одного.
Кабинета Стеллы.
Что она все еще здесь делала? Это был ее первый рабочий день. Если кому-то и следовало сейчас быть дома, так это ей.