— Я отрываю тебя от работы, — сказала она. — Прости.
— Не извиняйся. Я собираюсь спуститься вниз. — Мне нужно было выстроить стену между нами, прежде чем я совершу какую-нибудь глупость. — Я крикну, когда принесут ужин.
— Ладно. Еще раз спасибо.
— Пожалуйста. — Я улыбнулся и исчез.
В моем кабинете было холодно по сравнению с кабинетом Стеллы, и пахло там и вполовину не так хорошо без ее сладких духов, но небольшое расстояние было необходимо. В противном случае у моего тела появились бы идеи о том, как поступить с ее телом. Грязные, грязные идеи.
Парень из службы доставки был быстр, и прежде чем я успел восстановить границы со Стеллой, он вошел в здание. Я обменял семидолларовые чаевые на пиццу с пепперони, затем поставил ее в комнате отдыха, прежде чем подняться по лестнице, перепрыгивая через две ступеньки за раз.
Когда я вошел в кабинет, Стелла была сосредоточена на проекте Дженсена, держала ручку в руке и карандаш между губами.
Как бы я хотел быть этим карандашом.
Я с трудом сглотнул.
— Ужин.
Ее взгляд метнулся к двери, рот открылся, карандаш выпал.
— Сейчас приду.
Испуганная и с растрепанными волосами она была хорошенькой.
Я заставил себя отстраниться, проведя рукой по лицу. Что, черт возьми, со мной сегодня не так? С сегодняшнего дня мы коллеги. Еще одна причина сохранить наши отношения строго платоническими.
Когда папа нанял ее, я сказал ему, что это отличное решение. Стелла была бы ценным приобретением для нашей команды. За исключением того, что, возможно, подавить мое влечение может оказаться сложнее, чем я предполагал. Мы будем проводить время вместе. Я буду видеться с ней ежедневно.
Под запретом.
Что бы со мной ни происходило, мне нужно было взять себя в руки, и быстро, потому что Стелла никуда не денется. Теперь мы работаем вместе, и Гай отрежет мне яйца, если я посмею прикоснуться к его сестре.
Что бы он сказал, если бы узнал, что сегодня у меня в руках были ее трусики?
Бедная Стелла. Я усмехнулся про себя, доставая тарелки, вилки и салфетки в комнате отдыха. Я сомневался, что кто-то еще видел ее стринги. Гретхен сказала бы ей, если бы заметила. Единственная причина, по которой их заметил я, заключалась в том, что я разглядывал Стеллу, упиваясь ее длинными ногами и идеально сидящими черными брюками. Не слишком свободными. Не слишком обтягивающими. Просто чертовски сексуальными.
Стринги прилипли к подолу, почти доставая до пяток. Образ того, что она была одета только в эти туфли на шпильках и стринги, всплыл у меня в голове, и мой член дернулся под молнией джинсов.
Не думай о голой Стелле. Не думай о голой Стелле.
— К черту мою жизнь, — пробормотал я.
— Что?
Я обернулся и увидел Стеллу позади себя.
— О, ничего. Просто думаю о работе.
О минете.
Черт возьми, Холидэй. Я указал на стол, усаживаясь на стул в углу.
Стелла села напротив меня, открыла коробку с пиццей и закрыла глаза, вдыхая аромат чеснока и сыра.
— Я люблю пиццу пепперони.
— Я знаю.
Она открыла глаза и откусила кусочек, застонав при первом же укусе.
— Я умирала с голоду.
Я смотрел, как она жует, как двигаются ее губы и на удовлетворение на ее лице, когда она снова закрыла глаза, полностью сосредоточившись на дегустации своей еды. Именно так Стелла делала большинство вещей. С наслаждением. У нее всегда была такая манера наслаждаться вкусами, запахами и звуками, которые остальные из нас принимали как должное.
В моем мире бесконечных забот Стелла заставила меня остановиться и взять паузу.
Капля соуса скатилась с ломтика и попала ей на свитер, прямо на верхнюю часть ее левой груди.
Я уставился на нее, и захотел слизать ее.
— Серьезно? — Она положила пиццу на стол и потянулась за салфетками. — Клянусь, ты проклят.
— Ты не проклята… подожди. Ты сказала, что я проклят?
— Ну, да. — Она промокнула соус, но от этого оранжевое пятно только увеличилось. Наконец она сдалась, скомкала салфетки и отбросила их в сторону. — Черт возьми. Это был новый свитер.
— Я уверен, что оно отстирается. Но ты не ответила на мой вопрос. Почему я проклят?
— Потому что мои самые неловкие моменты случаются, когда ты рядом. — Она указала на свой свитер. — Пример первый. Пример второй — стринги в моей сумочке.
Я усмехнулся.
— Это не делает меня проклятым.
— Безусловно. Список можно продолжать и продолжать. Помнишь, как Гай купил «Слип энд Слайд» (прим. ред.: Слип энд Слайд — детская игрушка. Она представляет собой пластиковый лист, который нужно намочить, и когда поверхность влажная, она становится очень скользкой, что позволяет пользователю скользить по ней) на втором курсе? Вы с Тобиасом пришли опробовать его и подтолкнули меня сделать то же самое. Что я и сделала.