Вскоре городской пейзаж сменился видом на горную гряду, на конце которой возвышался будоражащий воображение замок Карагиллейнов, затем за окном появились дикие горы — поросшие лесом, в туманной дымке… лес, лес, лес… и когда я завершала круг, вновь началось городское предместье, внизу запестрели разноцветные крыши домиков-игрушек.
Обойдя галерею кругом, я поняла, что на самом деле обширные пустые места присутствовали здесь исключительно из-за масштабов помещения. Обставлять всё пространство имело смысл только в том случае, если бы здесь квартировало человек двадцать. А так… в той части, что выходила на горы, расположилась спальная зона с ванной, и там мне действительно предоставили самое необходимое. По представлениям Кайлеана Георгиевича мне были совершенно необходимы полста квадратных метров шелковистого бледно-лилового ковра, на котором красовалась такая же крайне необходимая кровать принцессы — из дерева цвета слоновой кости, с высокой простёганной спинкой и лёгкими складками газового балдахина того же оттенка, что и ковёр. Но больше всего меня поразило то, что по каменной кладке вокруг кровати распластались плетистые розы, густо усыпанные цветами. Они романтическим вензелем обрамляли сказочное ложе.
Я подошла и потрогала листву, затем понюхала один из цветков. Пахло розой, и листья казались на ощупь настоящими, и шипы кололись как положено, но побеги вырастали прямо из стены… я так и не смогла определить, то ли это сплошь высококлассная иллюзия, то ли реальные растения были зачарованы опытным магом.
Да, кровать действительно перенеслась сюда из сказки. Оставалось только прилечь на неё и заснуть лет на сто, а колючие розы будут расти, расти, пока не заплетут все входы и выходы…
Прочая мебель тоже была светлая, изящная, с резьбой и матовым золочением — туалетный столик с ящичками и овальным зеркалом, пара комодов. На комодах стояли высокие настольные лампы с плиссированными абажурами; с потолка в ряд спускались несколько люстр — разноцветное стекло повторяло сплетение розовых ветвей. У окна мне поставили низкий стол и кресла, а вид на горы скрывала занавесь из лёгких сиренево-зелёных полотен с цветочным рисунком.
Ещё с каждой стороны располагалось по зеркальному шкафу, и пространство перед шкафами было уставлено пакетами и коробками — видимо, пока мы посещали подземелье, был доставлен обещанный гардероб.
Принца Кайлеана можно было обвинять в чём угодно, кроме скупости. Навскидку, этой одежды должно было хватить до конца жизни, и по этому поводу я испытывала двойственные чувства. Прежняя Даня ощущала некоторую неловкость от подобной расточительности, новая же часть моей души требовала немедленно ринуться к пакетам, извлечь оттуда всё до последней тряпки и устроить грандиозную гала-примерку.
Я вернулась к Кайлеану, он стоял на том же месте и смотрел на город.
— Что здесь было раньше? — спросила я, когда он повернулся.
— Открытая смотровая площадка.
— Такая большая?
— С посадочными местами для молодняка. Малышам надо часто отдыхать.
Какая экзотика! Даже представить не могла, что буду жить на драконьей смотровой площадке.
— Спасибо, Ваше Высочество, я в восхищении. Особенно от панорамы… ну, и вообще всё замечательно. И ещё розы очень понравились.
Кайлеан заинтересовался:
— Вам нравятся цветы?
Я взглянула на него с некоторым недоумением. Королева-мать считала, что у её младшего сына было множество романов. Что же у него были за отношения?
— Само собой. Всем женщинам нравятся цветы… за редким исключением. Вы разве этого не знаете?
Кайлеан равнодушно пожал плечами:
— Мне без надобности… было.
Воцарилось неловкое молчание. Чтобы его нарушить, я произнесла:
— В общем, мне больше ничего не надо. Большое спасибо за всё.
— Уверены? — Его тон был скептическим.
— Впрочем… если настаиваете… одной нужной вещи я не обнаружила.
Кайлеан нахмурился.
— Я ведь дал ясные указания обеспечить вас всем необходимым. Что за вещь?
— Настенный календарь. Знаете, такой, из бумаги. Сверху симпатичная картинка, внизу числа.