Между тем Мэт уже рассказывал Йорвоэрту о приключившейся с Хиддом беде. Слов Эдд разобрать не смог, хоть и находился достаточно близко, но рыцарь, видимо, все же проглотил наживку. Он встал, вложил меч в ножны и последовал за Мэтом, оставив товарищей без защиты.
Выждав немного, Эдд направился к дому. Несмотря на холод, по спине ручьями струился пот, волосы под шапкой взмокли, и как бы крепко он ни сжимал рукоять, ему казалось, что нож вот-вот выскользнет из руки.
Переступив через порог, он почувствовал жар, исходивший от костра. Справа, лежа на боку, сопел Альбакант, прикрывшись шерстяным одеялом, а слева ворочался Флетчер. Эдда на мгновенье охватил страх, заставил оцепенеть, но вскоре он сменился ненавистью.
Когда Эдд перерезал Альбаканту горло, тот открыл глаза, попытался закричать, но тщетно: кровь уже залила глотку. Жизнь толчками покидала тело рыцаря, его невидящий взгляд был устремлен в черное небо. Через несколько ударов сердца рыцарь затих. Ни выдубленная кожа, ни стальная кольчуга не спасли его от смерти.
Эдд склонился над Флетчером и уже приставил нож к его горлу, как услышал скрежет металла и крики, доносившиеся из соседнего дома. Это Мэт, решил он, а спустя мгновенье очутился на полу. Нож выскользнул из руки и скрылся где-то во мраке. В тот же миг над Эддом навис лорд Рыбьих островов. Блеснула сталь клинка. Флетчер занес кинжал для удара, но Эдд успел схватить лорда за запястье. Нашарив левой рукой нож, он всадил ржавое лезвие островитянину в живот по самую рукоять, вынул и воткнул снова.
- Сдохни! Сдохни! - кричал он. В лицо брызнула кровь.
Флетчер обмяк и выронил кинжал. Эдд сбросил его с себя, огляделся и подполз поближе, ткнул ему в подбородок окровавленным лезвием и спросил у еще дышавшего лорда Рыбьих островов:
- Зачем мы были нужны вам? Для чего вы тащили нас в этот Каменный Щит? Что ты скрыл от меня?
У лорда изо рта пошла кровь.
- Ответь мне и получишь быструю смерть. Или же я буду отрезать от тебя по куску, пока ты не подохнешь от потери крови в луже своего дерьма. Не очень почетно для лорда.
- Жертва, - простонал Флетчер.
- Что? Жертва? Какая жертва?
- Да... дар богам. - После этих слов лорд закатил глаза, грудь его перестала вздыматься.
Однако сказанного Эдду оказалось достаточно, чтобы все встало на свои места. Конечно, как это он сам не сообразил? Три рыцаря и три жертвы, жизнь за жизнь. Кто бы мог подумать, что на Рыбьих островах верят во всякие глупости про проклятые сокровища и призраков. В Серых Камнях ходили байки о том, что никто из вошедших в замок Каменного лорда назад не вернулся, но то были сказки и не более того.
Он вытер нож о черный дублет лорда Флетчера и подобрал кинжал, едва не лишивший его жизни. Славная вещица и стоит недешево. У костра лежала лордская кольчуга и кожаный пояс с мечом в деревянных ножнах, но Эдду это было не нужно. Он окинул взглядом тонущую во мраке комнату, переступил через порог и направился к Быстрому Мэту и Бородатому Хидду. Он надеялся, что эти двое все еще живы и ему не придется драться с Йорвоэртом, ведь в этом бою Эдд точно проиграет.
Глава 20 (Оливия)
Всадники хлынули на площадь рекой стали и шелка. Первыми в воротах показались воины с королевскими эмблемами на расшитых золотом дублетах и дубовых щитах. Одни в руках сжимали длинные копья, другие - стяги и штандарты с гербом дома Гвиневеров. Отполированные доспехи рыцарей сверкали в лучах заходящего солнца, а ветер трепал пестрые плюмажи на причудливых шлемах. Лорды, однако, в большинстве своем предпочли броне бархатные одежды и тяжелые меховые плащи.
Знаменосцев было так много, что иной раз разглядеть герб не представлялось возможным, а порой ветер унимался, и тряпицы висели на древках безжизненно. Но от Оливии не ускользнули скрещенные копья на белом поле Пиров, черно-желтые клетки лорда Марлборо, парящий орел сира Лиолина и мельница Каррелов. Многие гербы принцесса увидела впервые. Она не знала кому принадлежали четыре топора на голубом, полосатый треугольный щит или утыканная стрелами мишень. Хотя, наверняка мелким лордам или неизвестным рыцарям, но с чьей стороны? Виноградной грозди Блантов среди знамен не оказалось, отчего Оливия вздохнула с облегчением.
Следом за лордами и рыцарями, присягнувшими королю Трех Островов, на площади показался и сам кронпринц Фаргаса верхом на вороном коне, покрытом шелковой попоной с золотой каймой. Принц был облачен в кроваво-красный камзол с вышитыми на груди вздыбленными единорогами. Огромный беличий плащ, скрепленный на плече золотой брошью, опускался до самой земли. Украшенные самоцветами шелковые перчатки были заткнуты за пояс с той стороны, где в усыпанных рубинами ножнах висел меч.