- И как им приказывать? - поинтересовалась Оливия. - Они ведь словно немы и глухи, какой в них прок?
- Я немного говорю на лисском, - улыбнулся принц. - Если вы что-то хотите им сказать, я с радостью переведу.
- Но ведь можно объясниться жестами?
- Это вам не поможет. Жесты они понимают по-своему, не так как мы с вами. Мы, кажется, пришли.
Они вошли в Тронный зал, где совсем недавно решалась судьба принцессы. Оливия пряталась на галерее, пока отец и первый советник обсуждали условия брачного союза. Теперь трон пустовал. Скамьи, что тянулись вдоль стен, забрали для вечернего пира, часть запылившихся гобеленов сменили на новые. Камины никто не разжигал с самого отъезда короля, и в зале было прохладно. Советник и королева предпочитали принимать просителей в Малом зале, протопить который гораздо проще. Зима уже на пороге, и скоро придут холода.
- Впечатляет, - произнес Мартин, шествуя мимо необъятных мраморных колонн.
- Да, здесь красиво, - согласилась Оливия.
- Мне поведали о том, куда подался ваш отец и зачем, - вдруг сказал принц. - Я его прекрасно понимаю. На его месте я тоже отправился бы к убийце брата, чтобы лично снести мерзавцу голову. А вообще, довольно занятная история, вы не находите?
Оливия не нашлась с ответом, и Мартин продолжил:
- Если я правильно понял, тот, кто убил вашего дядю, действовал не самостоятельно. Он привлек наемников, сирицийцев, - он хмыкнул. - Интересный выбор. Ну да ладно. И он расплатился с ними нашими дворинами, которые украли у посла разбойники в Охотничьем лесу. Глупо, ведь монет всего десять на всех Трех Островах. К тому же этот кто-то оставил у себя несколько монет и лишь для того, чтобы у него их нашли. Либо убийца так безмерно глуп, что сам накинул на себя петлю, либо здесь что-то не чисто. Странно все это, вам не кажется?
- Я уверена, что отец во всем разберется, - ответила Оливия. - Он никогда не накажет невиновного. Для того король и отправился в Орах, чтобы вершить правосудие.
- Не сомневаюсь. Здесь мы с ним похожи.
Принцессе наскучило общество кронпринца.
- Прошу простить мня, принц Мартин, но у меня разболелась голова, - соврала Оливия. - С вашего позволения я хотела бы вернуться к себе.
- На это вам мое позволение не нужно, - сказал он и поцеловал Оливии руку. - Увидимся вечером.
Когда Оливия вошла в пиршественный зал, гости уже расселись по местам и герольды протрубили к началу пира. Справа от королевы, на высоком резном стуле, подперев кулаком подбородок, расположился принц Мартин. Он окинул присутствующих скучающим взглядом и сказал что-то Эбигейл. Кресло короля пустовало.
Принцесса заняла свое место рядом с принцем, и королева велела внести первое блюдо. По залу закружились пажи и оруженосцы в королевских ливреях, с серебряными подносами в руках. На первое подали оленину под острым соусом, но Оливия к ней даже не притронулась.
- Принцесса не голодна? - осведомился Мартин, грохнув позолоченным кубком об стол. Пальцы его были унизаны перстнями, а на шее висел золотой медальон.
В ответ Оливия лишь улыбнулась и перевела взгляд на гостей. Верховный Мейгун и первый советник сидели за ближним к помосту столом, на почетных местах, и переговаривались между собой. Леди Алина, жена лорда Орела, смеялась над шуткой какого-то фаргасского лорда, Ингерн о чем-то живо беседовала с леди Айей, но затем поймала на себе взгляд Оливии и помахала ей.
На галерее музыканты пробовали струны, а слуги устанавливали помост прямо посреди зала, аккуратно расчищая место. Пол был устлан листьями розмарина и цветками лаванды, источавшими яркий аромат сосны и лимона. Этот чудесный запах не могли заглушить ни дымящееся мясо, ни лучшее юанское вино, которого было в избытке. Оливия на мгновение почувствовала себя лучше, но тут увидела его.
Сир Амори Блант предпочел место ниже соли, у самого выхода, где ютились на скамьях межевые рыцари и оруженосцы. Его белый дублет с гроздьями винограда, вышитыми алой нитью, выдавал его происхождение, но никто, похоже, не обращал на него внимание. Когда их взгляды встретились, Виноградный рыцарь поднял кубок и кивнул, расплескав вино. Он пьян, догадалась Оливия. Но ведь пир только начался.
Заиграли скрипки, грянули барабаны, и менестрели затянули веселую песню. Вот только принцессе теперь было не до веселья. Она надеялась, что сир Амори не натворит глупостей. Ей стоило бы поговорить с ним, все объяснить, но она не отважилась бы вновь, глядя ему в глаза, повторить сказанные в подземелье слова.
- Этот зал слишком мал для пира, - произнес принц Мартин, разрезая кинжалом оленину, - но слишком большой для горницы. Тот, кто построил его, ничего не смыслил в королевских делах.