Как бы то ни было, а хромать Роберту придется долго. Но сначала надо пробраться в город незамеченным, а там будь что будет. Сразу отправиться домой не получится, ведь его будет ждать Освин на колокольне с рассказом о великих тайнах замка королевской семьи. Правда, Роберту особо-то и рассказать нечего. Ну, держат в темнице кого-то, и что? Вот если бы узнать кого именно, тогда другой разговор. Но теперь, когда Роберта едва не поймали стражники, узника наверняка переведут в другое место.
Коридор казался Роберту нескончаемым. Он брел по нему уже целую вечность, превозмогая боль, но спасительный выход все не появлялся. Кругом была лишь темнота - плотная, холодная. Роберт шаркал ногами по земляному полу, ведя рукой по стене, а когда наконец уперся в деревянную дверь, то позволил себе немного передохнуть. Привалившись спиной к двери, он снял с пояса кожаную фляжку, открыл и сделал несколько больших глотков. Так намного лучше.
Когда боль в ноге немного унялась, Роберт, цепляясь за корни и траву, выбрался из оврага и направился к калитке. Стукнувшись вновь головой о каменный свод, он запер дверь на ключ и огляделся. Лишь в нескольких домах в окнах тускло поблескивали огоньки.
Прячась от патрулирующих город стражников между домами, и передвигаясь по безлюдным узким улочкам, Роберт добрался до колокольни. Доковыляв до задворков сожженного когда-то здания, он остановился. Взгляд его был прикован к лежащему на земле без движения человеку. Луна все еще скрывалась за тучами, и лица Роберт разглядеть не смог.
Отбросив подозрения, что без удержу лезли в голову, он склонился над телом, перевернул. Освин. Он был еще жив. В животе торчал знакомый кинжал, засаженный по самую рукоять. Губы его дрожали, а глаза умоляюще смотрели на Роберта. Он приподнял Освину голову и поднес ухо к губам.
- Говори, - произнес он, но в ответ услышал лишь хрип.
- Черт бы тебя побрал! - Он резким движением извлек окровавленный кинжал. Пусть лезвие и почернело от крови, но причудливый орнамент на нем все так же хорошо выделялся, как и тогда на пиру, где Виллем преподнес кинжал Роберту.
Разбрехались собаки. Послышались крики людей, бряцание оружия.
- Повернись! - раздался знакомый голос.
Вот и все, подумал Роберт. Поднялся с колен, морщась от боли. Его обступали стражники, сжимая в руках взведенные арбалеты.
Он медленно повернулся. Хмельным, но осуждающим взглядом его сверлил Виллем, облаченный в привычную кольчугу и тунику поверх нее. Ночью все краски кажутся черными, но Роберт был готов поклясться, что она была красного цвета, цвета крови. Рядом с Виллемом стояли стражники с копьями и обнаженными клинками. Их было так много, что и не счесть.
- Брось кинжал! - Голос у Виллема звучал так мрачно и угрожающе, что не повиноваться ему было трудно.
Роберт разжал пальцы, и клинок воткнулся в подмерзшую землю.
- Что ты наделал? - произнес Виллем, переведя взгляд на бездыханное тело Освина.
Роберт не нашелся с ответом.
- Сир, что с ним делать?
- В темницу его. Пускай Вартис решает, - ответил Виллем и, развернувшись на каблуках, зашагал прочь.
Стражники, совсем недавно бывшие в подчинении у Роберта, заломили ему руки и потащили по улице, словно беглого раба.
Глава 8 (Аран)
Проснулся Аран от протяжного крика кроншнепа, доносившегося издалека. Просто так птица кричать не станет. Значит, что-то ее встревожило или кто-то. Люди однорукого, что убил Брога, преследовали Арана от самой Розы и нагоняли. Нельзя разлеживаться, нужно бежать. Только вот куда?
Единственного человека, которому Аран мог полностью доверять, уже нет в живых, да и старика Вазира, скорее всего, тоже. Так или иначе, а путь в деревню закрыт. Там его наверняка поджидают. У Арана осталась мать в столице, но соваться туда равносильно самоубийству, да и добраться до города непросто, уж больно далеко.
Остается Рокшир, что на юго-западе Риллиона. Там живет лорд Грегор Одли - дед Арана и отец его матери. Правда, виделись они в последний раз, когда Арану едва исполнилось шесть. Узнает ли лорд Одли внука после стольких лет, да и жив ли он еще? Но иного выхода, кроме как заявиться в Рокшир Аран не видел.
Раскидав по земле собранные для ночлега ветки, он отправился дальше в лес. Его знобило от холода, в животе предательски урчало. Ночи становились длиннее и холоднее. Свирепый ветер перемежался дождем, дождь частенько перерастал в ливень, а иногда и снегопад. Костер разводить нельзя, иначе заметят, поэтому приходилось строить шалаш из веток при непогоде и крепче кутаться в шерстяной плащ. Аран провел в лесу три ночи и две из них были дождливы.