Нужно идти. Нельзя сидеть на месте и дожидаться гибели. Чем ближе к тракту, тем больше шансов наткнуться на кого-нибудь. Тракт - место оживленное. Глядишь подвернется хижина или деревня какая, а может и гостиница встретится, их по главной дороге королевства много. Но много там и разбойников - охотников за чужой добычей. Хотя, кроме жизни у Арана теперь и взять-то ничего. Только бы на солдат не наткнуться. Люди однорукого наверняка прочёсывают окрестности, если только не думают, что Арана в живых нет. Может быть, те двое, что преследовали его на болоте, вернулись и доложили своему господину о том, что юноша благополучно потонул в трясине? Вряд ли они признаются в трусости, разве что головы им носить наскучило.
Несмотря на глубокую ночь и сильный дождь Аран брел по лесу, спотыкаясь о корни деревьев и цепляясь за тонкие ветви. Спать нельзя, иначе можно не проснуться - умереть от холода. Руки и ноги почти не чувствовались, будто кто-то другой управлял ими, делая короткие шаги и взмахи за Арана. Каждый вздох сопровождался резкой болью в груди и надрывным кашлем. Веки тяжелели и опускались против воли. Шаги стали короче, и вскоре земля закружилась и ушла из-под ног.
- Отец, смотри! - раздалось откуда-то эхом. Аран решил, что ему это показалось или приснилось.
- Это еще что такое? - послышался другой голос, гораздо грубее прежнего.
Аран попытался открыть глаза, но не смог. Сил хватило лишь на едва слышимый хрип.
- Он жив еще! - Кто-то коснулся плеча юноши и дотронулся до лба. - У него жар сильный.
- Еще бы не было. В одной рубахе, да босиком. Давай в телегу его, а там поглядим. Может, поживет еще.
- Матушка сумеет на ноги поставить.
- Да лишь бы не поздно было. Вон белый весь, как смерть.
Арана положили на застеленную соломой телегу и укрыли тряпками.
- Погоди-ка! А это еще что?
- Ну чего ты там еще нашел?
- Это кинжал. У него из-за пазухи вывалился.
- Дай-ка глянуть. Хм... диковинная вещица. Таких во всем Риллионе больше не сыскать, точно говорю. Чую, хлопот мы с этим пареньком не оберемся.
Поводья щелкнули, и телега покатилась вперед, поскрипывая колесами. Аран на миг приоткрыл глаза и увидел бледное солнце на чистом голубом небе и одинокую птицу, парящую в вышине. Ему бы тоже не помешали сейчас крылья, чтобы побыстрее добраться до Рокшира. А может, отправиться в столицу к матери?
Когда есть крылья - нет преград, подумал Аран и закрыл глаза.
Глава 9 (Роберт)
Тюрьма, как ей и полагалось, была стылой и мрачной.
Камера, куда поместили Роберта, тонула во мраке и лишь тусклый оранжевый свет факела, что висел на внешней стене у лестницы, проникал сквозь решетчатую дверь. От сырых стен веяло холодом и смертью. Видимо, ни один человек расстался с жизнью в этих застенках. Крысы здесь тоже водились, причем в большом количестве. Одна чуть не цапнула Роберта за руку, когда он попытался отогнать мерзкую тварь подальше от своего ужина.
Кормили скверно и редко. Еду приносили раз в день или раз в два дня. А то, что приносили было почти не съедобным. Но выбирать не приходилось. Луковый суп, что отдавал дерьмом, ломоть черствого заплесневелого хлеба, да кувшин мутной воды - вот и весь рацион. Хотя намедни Роберту подали кусок сыра и плошку какой-то каши. Но удержать в себе это все Роберт не смог. Желудок частенько стал подводить, и ведро для нечистот наполнялось быстрее обычного.
Стражники не разговаривали с Робертом и вообще старались не смотреть в его сторону. Они приносили еду, выносили ведро, меняли факелы на стенах и все. Казалось, что в тюрьме нет никого, кроме Роберта, хотя Капир и уверял его в обратном, когда он только приехал в Орах.
Роберт пытался поговорить со стражниками, задавал вопросы, но тщетно. Те молчали как рыбы или тупо кивали головами невпопад. Лишь один, худощавый с лисьим лицом и вьющимися волосами ответил ему однажды.
- Утро сейчас или вечер? - спросил тогда Роберт, не надеясь на ответ.
- Вечер, - буркнул стражник себе под нос, забирая пустые чашки.
- Сколько дней я тут уже? Почему меня здесь держат? Где сир Виллем? - Вопросы сыпались из уст один за другим, но все до одного остались без ответа.