Когда их взгляды встретились, Эдд так испугался, что, отшатнувшись, чуть не упал, но Кигва, вместо того, чтобы закричать, засмеялась и поманила брата. Он робко приблизился к ней и залился краской от смущения. Тогда сестра взяла его руку и провела ей по груди. У Эдда по спине побежали мурашки, а мужское естество напряглось. Он закрыл глаза, чем вновь рассмешил сестру. Так он и стоял как идиот с закрытыми глазами, когда она коснулась его губ своими. Он запомнил на всю жизнь тот сладкий поцелуй и тот удивительный день, когда впервые познал любовь.
К несчастью отец вскоре застукал их вместе и отправил Кигву к тетке за сотни миль от Серых Камней, а Эдда избил до полусмерти. Со временем Эдд позабыл о сестре и не пытался ее отыскать. Отец выходил в море почти каждый день и брал отпрыска с собой. Все, что удавалось поймать, старик продавал, а на вырученные деньги напивался и бил сына с такой яростью, что у того искры из глаз сыпались. И каждый раз Эдд, видя его холодный, полный ненависти взгляд, хотел убежать из дома куда глаза глядят.
Последний раз отец смотрел так на сына, когда тот проткнул ублюдку живот ржавым ножом. Старик не обронил ни слова и тихо обмяк на его руках. Тело Эдд выбросил в море, привязав к шее и ногам по здоровенному булыжнику, и, как ни в чем не бывало, продолжил жить в старой лачуге на берегу Стылого моря у стен города. Знакомым отца - дряхлым рыбакам да местным пропойцам - он сказал, что тот уехал к тетке повидать дочь. Впервые за много лет Эдд почувствовал себя удовлетворенным. Он всех провел вокруг пальца и остался безнаказанным.
К тому времени, как лорд Джон Флетчер высадился на берег недалеко от Серых Камней в сопровождении двух рыцарей, чьи имена невозможно произнести правильно без кружки эля, на счету Эдда было уже три убийства и несколько ограблений. И каждый раз он оказывался хитрее и проворнее жертвы.
Ограбления добра шибко не принесли, поэтому Эдд и нанялся в проводники к лорду. Тем более, что работенка предстояла непыльная. За пару дней путешествия верхом по дороге к реке Тихой заработать целых десять золотых. За такие деньги он готов был дойти до самого Аркадина, а если бы еще сверху накинули, то и до Юана добраться.
Однако Флетчер держал в тайне от наемников цель своего визита в Риллион. Пусть Бородатому Хидду и Быстрому Мэту это и не интересно, но Эдд рано или поздно все равно обо всем узнает. Ведь он намного умнее этих идиотов, коих взял с собой лорд окромя его. Зачем островному землевладельцу какая-то мелкая речка? Куда он собирается ехать дальше? Ведь в той стороне и нет ничего: ни городов, ни деревень, ни крепостей господских - одни пажити, холмы, леса да развалины замков и сторожевых башен.
Бородатый Хидд подвел лошадь поближе к дубу, где раскачивались на ветру тела мертвецов, и прищурил глаз.
- Давно висят-то, - сказал он, глянув через плечо на лорда Флетчера. - Вон воронья сколько.
- Это и так ясно, - произнес Альбакант, высокий, плечистый, с вечно угрюмым лицом. На сюрко надетом поверх кольчуги красовался черный замок.
Такой же герб носил и Йорвоэрт. Лицо рыцаря было покрыто мелкими шрамами, а на шее имелся внушительных размеров рубец. Левая рука, облаченная в кольчужную перчатку, беспрестанно сжимала эфес длинного меча. Йорвоэрт, как успел заметить Эдд за три дня пути, никогда не расставался с оружием и броней и даже спать ложился, прикрываясь дубовым щитом. Правильно делает, ведь лорд Рыбьих Островов сейчас не у себя дома, а на земле Омбуса Кноллиса. И, скорее всего, разрешения островитяне у местного лорда не спрашивали. А Омбус человек жестокий и вспыльчивый, ему только дай повод. Поэтому и Эдд спал по ночам вполглаза, а днем частенько по сторонам озирался. Лорда Флетчера выкупит богатый папаша, у рыцарей заберут доспехи и коней, а остальных повесят на том же суку, что и этих троих.
- Разбойники это сотворили или еще кто - нам-то какая разница? - произнес Эдд. - Пусть себе висят, им уже все равно. А нам лишнего внимания привлекать нельзя. Точно вам говорю.
- Кто бы это ни был - они уже далеко отсюда, - согласился Быстрый Мэт.
- Снять и похоронить, - приказал Флетчер после долгого молчания. В его стальном отполированном нагруднике отразилось солнце, на мгновение ослепив Эдда.
Наемники переглянулись, но с лошадей слезать не торопились.
- Ну, чего застыли? - прикрикнул Йорвоэрт. - Режь веревки.
Бородатый Хидд почесал затылок, что-то бормоча под нос, а Быстрый Мэт с тупым выражением лица уставился на Эдда. Эх, все приходиться делать самому. Эти идиоты ни на что не способны.
Он спешился, приблизился к трупам и сморщил нос от резкого запаха разлагающейся плоти. Воронье клевало протухшее мясо, недовольно каркало, пока Эдд пилил пеньковую веревку толщиной с палец тем самым затупившимся, покрытым ржавчиной ножом, что когда-то всадил в живот отцу. Им же он прикончил Старого Вика из мясной лавки за то, что тот назвал его «уродским выродком» и дерзкую шлюху Викторию за то, что отказалась лечь с ним даже за деньги.