Заезды продолжались до наступления сумерек. После окончания первого дня соревнований всех участников пригласили на пир во дворец, где король должен был объявить о помолвке принцессы и сира Амери.
Гостей проводили в хорошо освещенный пиршественный зал, где уже стояли накрытые белыми узорными скатертями столы. К черным от копоти стропилам подвесили два огромных светильника из позолоченной меди, несущих не менее сотни восковых свечей. Вдоль каменных стен стояли высокие позолоченные канделябры и глубокие полыхающие чаши на треногах. Причудливые тени плясали на тяжелых гобеленах, лежали на мраморном полу.
Зал располагался в восточной части дворца и соединялся с тронным тремя узкими коридорами, которые запирались массивными дубовыми дверьми с железными набойками и охранялись стражниками. Пользовались проходами лишь советники короля, писцы да мейгуны, когда принимали просителей от имени его величества. Для короля и его семьи существовал иной ход - через дубовые арочные врата.
Оливия появилась вместе с отцом в пиршественном зале, когда он еще наполнялся рыцарями и лордами, придворными дамами и знатными леди. Король расположился за главным столом в высоком резном кресле, а принцесса по левую руку от него на неудобной скамье. Спустя некоторое время в зал вошла королева в длинном голубом платье из нескольких слоев шелка и бархата с кружевными рукавами, украшенными жемчугом. На лифе виднелась изящная золотая вышивка, а широкий пояс сверкал самоцветами и ниспадал до пола. В густые черные волосы Эбигейл была вплетена золотая лента, также украшенная драгоценными камнями.
- Вы очень красивы, миледи, - сказала Оливия, когда королева заняла свое место.
Следом за ней показался лорд Вартис в коричневом кожаном камзоле и сером дублете под ним. Оставшиеся волосы на его голове растрепались, взгляд подозрительный и цепкий, одна рука опущена на рукоять кинжала, другая - сжата в кулак. Принцессе лорд Ораха не нравился своей грубостью. Он никогда не улыбался и никому не говорил любезностей.
Но еще меньше ей нравился королевский советник лорд Коллен Хирд, человек угрюмый и на вид свирепый. У него большой мясистый нос, маленькие черные глаза, тонкие губы, а шрамов на лице и шее больше, чем у всех рыцарей Трех Островов вместе взятых. Его место по правую руку от короля пустовало.
Вскоре на пир подоспел сенешаль в пестром кафтане с медными пуговицами, камерарий в стеганом дублете и верховный мейгун в серой мантии до пола. Оливия искала глазами сира Амери, но тщетно. Неужели он не придет? Ничего, еще полно времени.
Гости шумно расселись по местам, и с галереи под одобрительные возгласы полилась музыка. Вокруг столов закружились слуги, юные пажи и оруженосцы с подносами и кувшинами, серебряными блюдами и кубками.
Первым поданным блюдом оказался жареный олень под соусом из вареной моркови, обильно перченый и обжигающе горячий. От него Оливии захотелось пить, и она за несколько глотков осушила кубок сладкого юанского вина с родины сира Амери.
Следом вынесли жареных павлинов и лебедей; колбасы, начиненные мясом каплуна; бараньи ребра, приправленные перцем и драгоценным шафраном; кабана с изюмом и черносливом; форель, запеченную с овощами; мясные рулеты и пироги.
В дальнем конце зала выступали жонглеры и акробаты. Один из них балансировал на шаре, другой ходил на руках, а третий прыгал через обруч. Странствующие музыканты все прибывали и ждали своей очереди у дверей, пробуя струны.
Принцесса положила в рот кусок фруктового пирога и поймала на себе взгляд сира Ноера. Внешность его была неприятна: засаленные волосы, черные зубы, огромный нос с синими прожилками.
- Юная леди видела, как я бился сегодня? - спросил он хриплым голосом, стараясь перекричать музыкантов и других гостей.
Оливия молча уставилась на него. Этикет запрещал говорить с набитым ртом, но и жевать, когда к тебе обращаются - тоже. Она с трудом проглотила кусок и ответила:
- Вы сражались храбро, сир.
- Ха, еще бы!
- Может быть, я что-то пропустил, - вмешался лорд Боуман, сидящий напротив сира Ноера, - но вы проиграли.
- Лишь потому, что не успел протрезветь. Этому полурыцарю Саттону повезло, что вино и эль помешали мне размазать его по земле. В следующий раз я выбью его из седла с первого же удара.
- Если сможете влезть на лошадь. - Сенешаль отпил из кубка и улыбнулся, а вот Ноеру было не до смеха.
- Вы назвали меня пьяницей? - возмутился он.
- Пьяницей? - удивился лорд Боуман. - С таким же успехом можно назвать выпивохами всех присутствующих. Я лишь хотел сказать, что если собрался идти под венец, то не стоит становиться евнухом накануне, иначе какой во всем этом прок?