Когда Эбигейл в синем шелковом платье, украшенном сапфирами и золотой вышивкой, вошла в комнату, у Оливии сжалось сердце. Холодный, пугающий взгляд, тонкие губы, будто специально созданные, чтобы укорять, потемневшее от гнева лицо - предвестники неприятного разговора, но принцесса была готова к нему, хоть и старалась отсрочить.
Королева мельком глянула на горничных, и те мигом выбежали из комнаты, прикрыв за собой дверь. Сев на кровати, Оливия потупила взор, не решаясь заговорить.
- Ничего не желаешь сказать? - спросила Эбигейл, приблизившись к Оливии.
- Нет, - робко ответила она. В нос ударил резкий запах цветочных духов королевы. Принцессе он никогда не нравился.
- Закрыться в комнате на целую неделю - это верх безумства. Ведешь себя как невоспитанная простолюдинка. Ты уже не ребенок, Оливия, и тебя следовало бы хорошенько наказать за все, что ты натворила.
Она понимала, что ей не следовало тайком пробираться в Тронный зал, подслушивать разговор короля с лордом Хирдом, запираться в комнате и отказываться от еды, но обида пересилила разум и слишком сильно захватила принцессу. Отец нарушил обещание, не моргнув и глазом, продал ее принцу Фаргаса за крепкий союз и свободное от пиратов море.
- Отец хочет выдать меня за принца Фаргаса, - всхлипывая, произнесла Оливия. - Он обещал, что мы с сиром Амери...
- Я знаю это, - перебила королева. Она подошла к окну и распахнула ставни, впустив в душную комнату свежий осенний воздух и шум со двора. - То, что Годфрит потакает всем твоим прихотям, еще не означает, что он лишился рассудка. Ваш брак с кронпринцем - единственно верное решение, и я всячески его поддерживаю. Амери Блант всего лишь оборванец. Да, ему отойдут кое-какие земли на юге после смерти отца, но он недостоин дочери короля - это очевидно. Ты должна это понимать.
- Но я люблю его, - сказала Оливия и почувствовала, как слезы покатились по щекам.
Королева села на краешек кровати и слегка коснулась плеча принцессы. Она улыбнулась, но лишь губами.
- Любовь, - протянула Эбигейл. - Что ты можешь знать о ней, дитя? Любовь - это наваждение, внезапное и мимолетное. Сильные чувства разгораются быстро, как пламя, но быстро и затухают. Поверь мне, я знаю, о чем говорю.
- Вы тоже были влюблены? - выпалила Оливия, взглянув на королеву, но тут же отвела глаза, поняв, какую глупость сказала.
- Когда я была того же возраста, как ты, я мечтала выйти замуж за одного межевого рыцаря, служившего у отца... у лорда Грегора Одли. Рыцарь тот был на пять лет старше меня, высокий, красивый, хорошо сложенный. Всегда носил меч за спиной и собирал волосы в хвост. Это все, что я сейчас о нем помню, но тогда я не представляла себе жизни без него. Отец не захотел ничего слушать и отдал меня за твоего дядю против моей воли. Много лет назад я ненавидела отца за это, а теперь я ему благодарна.
- Почему? - Оливия почувствовала вкус соли на губах.
- Потому что иначе я не вышла бы за твоего отца. - Королева взяла принцессу за руки, чего обычно никогда не делала, и Оливия невольно отстранилась.
- А что сталось с тем рыцарем?
- Не знаю. Может, он до сих пор объезжает лордов, предлагая им свой меч, или лежит в какой-нибудь канаве с перерезанным горлом.
Слова королевы заставили принцессу вздрогнуть. Она поежилась то ли от страха, то ли от холода, наполнившего комнату и ледяными пальцами прикоснувшегося к коже. С улицы донесся стук копыт по мощеной дороге и веселый гомон детей.
- Неужели ты не хочешь стать королевой? - продолжила Эбигейл. - А выбраться из этого унылого города и посмотреть мир? Говорят, Фаргас - очень красивая страна. И ты будешь ей править вместе с королем. А любовь придет со временем. Пойми, отец желает тебе добра. Мы желаем. - Королева встала, протянула руку и смахнула слезинку с лица принцессы.
- Хватит лить воду, - сердитым тоном произнесла Эбигейл. - К тебе гость. Она уже неделю не дает никому покоя, справляясь о твоем самочувствии.
- Ингерн, - поняла Оливия.
- Верно, - сказала королева. - Ну так как, мне пригласить ее или передать, чтобы заглянула через неделю?
- Пусть войдет.
- Хорошо. Годфрит хотел поговорить с тобой до отъезда в Орах. Он беспокоится, как бы чего с тобой не случилось. - Эбигейл наклонила голову набок. - У него есть причины для беспокойства?
- Нет, - ответила Оливия и улыбнулась.
- Вот и хорошо, - сказала королева, направляясь к двери. - Король слишком балует свое дитя. Мой отец счел нужным сообщить мне о замужестве за несколько дней до свадьбы и велел слугам сечь меня розгами каждый раз, когда видел мои слезы.
Наверное, поэтому королева так редко улыбалась, подумала принцесса.
Леди Эбигейл вышла, оставив дверь открытой, а Оливию с тяжелым осадком на душе. Королева никогда не рассказывала о своем детстве, о землях, коими владел лорд Одли, о родных. Если бы сенешаль во время турнира не упомянул брата королевы, то Оливия о нем никогда, наверное, и не узнала бы. Да и лорд Одли ни разу не приезжал в столицу, чтобы навестить дочь.