- Я попросил Ингерн привести вас сюда, миледи, - ответил рыцарь.
- Но зачем?
- Я хотел увидеть вас, поговорить с вами.
- Для разговора можно было найти более подобающее место, - со всей возможной строгостью ответила Оливия. - Вас не было в городе семь дней, что же заставило вас вернуться?
- Вы, - ответил сир Амери. - Я не смог навестить вас сразу же после турнира, потому как вынужден был уехать на несколько дней. Когда же я вернулся, мне сказали, что вы никого не желаете видеть.
Королева, догадалась принцесса, лишь она могла так поступить. Сир Амери перестал пользоваться доверием леди Эбигейл с того самого момента, как Оливия призналась отцу, что желает выйти замуж за Виноградного рыцаря.
- Отец рассказал мне о вашей помолвке с принцем Фаргаса слишком поздно, когда король уже покинул город вместе с лордом Вартисом, иначе я молил бы светлейшего государя о том, чтобы он пересмотрел свое решение.
- И за это я благодарна вашему отцу, - произнесла Оливия и, прошелестев юбками, приблизилась к рыцарю, - Ведь он уберег вас от беды. Перечить королю неразумно, сир.
- Я не хочу терять вас. - Он взял принцессу за руки и нежно дотронулся губами до пальцев.
Глаза ее вновь наполнились слезами, но она улыбнулась.
- Поверьте, я отдала бы все на свете, чтобы быть рядом с вами, сир, но... мой отец. - Оливия почувствовала себя маленькой девочкой, готовой вот-вот разрыдаться. Закрыв лицо руками, она отвернулась и глубоко вздохнула.
- Прошу вас, не плачьте. Вам не придется выходить за фаргасца. - Сир Амери положил руки на плечи Оливии, и она вздрогнула от неожиданности.
- Но как?
- Мы убежим из города, - ответил рыцарь. - Под покровом ночи мы покинем замок и отправимся на восток к морю. У Поющих Скал нас будет дожидаться корабль, он отвезет нас на Восточные острова, где никто не сможет нас отыскать. Доблестные рыцари Юана сопроводят нас, они уже в городе и ждут лишь моего приказа.
Это безумие. Король найдет их даже в подземных чертогах самого Шаала и тогда... Совсем недавно принцесса не раздумывая согласилась бы сбежать с возлюбленным куда угодно, отказаться от всего, что ее окружало, притвориться обычной крестьянкой и поселиться в глиняной мазанке, но теперь она понимала, чего бы это стоило и ей, и сиру Амери.
- Но что будет, если нас поймают? - Она повернулась к рыцарю и заглянула ему в глаза.
- Не бойтесь, - ответил он, мягко улыбнувшись. - Когда нас хватятся, мы будем уже далеко.
- Мы не сможем скрываться вечно. Рано или поздно люди моего отца отыщут нас.
- Пусть так.
- Нет! - воскликнула принцесса и прильнула к груди сира Амери. Она услышала стук его сердца и почуяла тонкий аромат ванили, исходивший от расшитого золотом дублета. - Они убьют вас!
- Не стоит тревожиться понапрасну, - промолвил рыцарь, заключив Оливию в крепкие объятия. - Когда мы прибудем на Восточные острова, то сразу же обвенчаемся. Позже у нас появятся дети, и король не осмелится разлучить нас. Я понимаю, чем это грозит мне и моей семье, но я попрошу отца помочь, и думаю, он не откажет. Он лишит меня наследства и всенародно объявит, что у него больше нет сына. А у короля не будет оснований для того, чтобы усомниться в верности лорда Юана, своего преданного вассала.
Если бы все было так, как говорил Виноградный рыцарь, Оливия покинула бы город в эту же ночь вместе со своим возлюбленным. На самом же деле, лорд Блант, человек жесткий и упрямый, вероятнее всего запрет сына в самой высокой башне их родового замка сразу же, как только прознает про затею сира Амери. Принцесса в этом не сомневалась. Лорд Блант, как рассказывал ей отец, продал бы даже собственную мать за аршин плодородной земли, а замыслившего измену сына самолично приволочет к королю на покаяние лишь бы не лишиться своих наделов.
За семь дней добровольного заточения Оливия прокрутила в голове множество вариантов, но ни один не показался ей единственно верным. Прорыдав целый день от безысходности, она наконец решила поступить, как подобает настоящей леди: исполнить волю отца и выйти замуж за кронпринца Фаргаса. Ей даже показалось, что чувства к Виноградному рыцарю немного притупились, но во время неожиданной встречи в подземелье замка они нахлынули с новой силой.
- Я люблю вас, сир, - произнесла Оливия едва слышно, отстранившись, но прежде, чем сир Амери успел что-либо ответить, добавила:
- Но я не пойду с вами. - Она увидела смятение в его глазах. - Король не позволит нам быть вместе, как и ваш отец, и вам об этом известно. Я не хочу, чтобы с вами что-нибудь случилось, никогда себе этого не прощу. И вы, прошу, не делайте глупостей. Вы станете величайшим воином, о котором будут слагать песни менестрели, я уверена.