Выбрать главу

Исчерненные письменами от самой земли, они, словно по команде ожили, по всей пещере вразнобой загорались символы, слабо мерцая разными цветами. Тола подняла амулет, держа его за шнурок – совпадающие символы на нем и стенах загорались одновременно, камень же стал настолько мутным, что и цвет его был почти не различим.

– Ты готова? – хриплый голос за спиной вернул Толу к наемнику.

Он упирался руками в землю, вонзаясь пальцами во влажный грунт. Лицо заметно покраснело, но взгляд оставался мягким. С коротким кивком девушки, Шарон достал из сумки короткий широкий нож и веревку. Стараясь дышать ровно, он вглядывался в стены, пытался понять, сможет ли он вспомнить как звучит каждый из знаков.

– Это может быть больно, но нам нельзя убирать руки, – осторожно взяв Толу за руку, он начал обматывать веревку, смотря ей в глаза, – я не представляю, сколько нам нужно времени. Теперь нам нет смысла сдавать назад.

– Я согласилась, значит я полностью тебе доверяю, – устроившись на земле как можно удобнее, Тола сжала амулет в руке, которую уже обвязал Шарон, – главное, чтобы тебя не покинули силы раньше времени, я выдержу, – на губах появилась теплая улыбка.

Шарон молча приложил ее руку к своему лбу. Сейчас боль порождала в нем страх за себя, за неё, за тех, кто надеется на его помощь. Но отгоняя плохое, он поставил нож между их ладоней, выдвинув амулет к пальцам. Разворачивая лезвие, коротким и быстрым рывком он порезал кожу. И если для наемника это осталось незамеченным, то девушка коротко вскрикнула и дернулась. Амулет перекатился к ранам, залив пещеру ярко-красным светом. Золото покрылось густой теплой кровью, а камень, казалось, впитывает её.

Один за другим подсвечивались на стенах письмена, ожидая, пока Шарон прочтет каждое. Древний язык, что отпечатался в его голове, складывал по буквам длинное заклинание, отдавая обжигающей болью. Лишь вера в то, что скоро это закончится, заставляла наемника терпеть. Вспышки в глазах становились лишь чаще, вынуждая затягивать драгоценное время.

Принцесса чувствовала огонь под кожей, медленно расходящийся от амулета. Лишь плотнее сжав губы, она слушала хриплый голос Шарона, что медленно успокаивал её. Прикрыв глаза, она доверилась ему, отгоняя все свои опасения. Едва последнее слово сорвалось с губ наемника, Тола ощутила, будто на её тело снова попадает раскаленный металл. Дыхание стало прерывистым, а страх заполнил разум. Острая боль и вовсе выбила из неё дух.

– Истен передает привет, – голос за спинами раздался эхом, смешавшись со свистом стрелы.

Из волны боли Шарона вывел не голос неизвестного, а внезапно ослабшая рука принцессы. Она беззвучно упала перед ним, а по мехам на спине расползалось кровавое пятно. Волна злобы внутри Шарона затмила разум, а плещущаяся в теле сила только подпитывала эмоции. Стела торчала под сердцем, войдя больше, чем на половину. Перерезав веревку, он быстро щупал шею, ища на неё пульсацию сердца, но чувствительные пальцы не находили её.

– Уничтожу его, уничтожу Истена и лишь потом умру, – рык из глубины груди сначала напугал наемника, но отрезвил.

Со всех ног разогнавшись по сырой земле, он старался успеть за одиноким лучником, что лихо взбирался с помощью кошек. Шарон остановился, рассматривая руки – на них не осталось знаков, поднял рукав, насколько смог, но и там не было ничего. Чистая светлая кожа, как будто клейм никогда не было. Без единого слова, лишь на внутренней злости, он вскинул руки, разумом призывая беспощадное пламя. Длинные языки вырвались из пещеры словно из пасти дракона, растапливая снег и тотчас выпаривая оставшуюся воду.

Шарон не понимал, сколько времени он выжигал свою злость и бессилие, когда руки просто опустились. За его спиной была мертва та, кого он поклялся беречь. Мертва от его ошибок, он ведь мог услышать, еще до входа в пещеру. Та часть его, что научилась слышать людей и чувствовать, снова начинала каменеть.

– Я отвечу за это, – выдернув из её спины стрелу, он поднял тело, прижимая к себе, – но сначала я сделаю то, ради чего ты оказалась здесь, – стерев с уголка её губ, застывших в слабой улыбке, дорожку крови, Шарон гладил бледные щеки, – хестор, – плотно прижав её к груди на мгновение, он опустил тело на землю.

Плотное покрывало мха обтягивало пещеру, пряча каждый острый камень и узкую расщелину. Поверх него появлялись мелкие красные и белые цветы, полосами стекаясь к магу. Лозы в шипах переплели потолок пещеры, а тонкие нежные побеги, свисающие вниз, покрылись бутонами. Шарон оглянулся на выход, где всходила полная луна.