В конце января к Хагенам заехал Клейтон Хупер, мой новый куратор. Он постоял надо мной, пока я раскрашивала «валентинки», а затем отправился в другой конец комнаты шушукаться с миссис Хаген.
Услышав имя брата, я протянула мистеру Хуперу «валентинку».
– Это для Люка.
– Я передам, – пообещал он.
На самой красивой «валентинке» я написала – «Маме» – и спросила:
– Вы знаете, где моя мама?
– Полагаю, в Южной Каролине, – помявшись, ответил мистер Хупер.
«Да ведь и Адель там!»
От этой мысли голова у меня пошла кругом, и я часто и глубоко задышала. Чудесно! Уж они-то вдвоем придумают, как нас вызволить. От возбуждения мои щеки горели.
– А вот это передайте, пожалуйста, маме.
– Постараюсь, – пообещал мистер Хупер.
Я не видела маму больше двух лет. Даже перед отъездом к дедуле в Южную Каролину мне не дали повидаться с ней, но теперь, когда я ухитрилась передать ей весточку, она точно заберет меня отсюда.
– Я знала, что она приедет! Я знала!
На радостях, что скоро увижу маму, я танцевала, прижав к себе куклу. По мере приближения к зданию управления по делам семьи и детей мои и без того обглоданные ногти становились еще короче. Когда мама наконец-то открыла дверь в комнату для свиданий, мой большой палец на правой руке был весь в крови.
– Надо же, как ты выросла! – воскликнула мама, и у нее на глазах выступили слезы, смывая тушь для ресниц. Она обеспокоенно оглядела царапину у меня на подбородке: – Ты упала? – Плюнув на палец, она принялась стирать пятно с подбородка и с облегчением вздохнула, когда оно оттерлось.
– Я так соскучилась! – сказала я, прижавшись к ней.
– Я тоже, солнышко. – Мама перебирала мои кудряшки пальцами и зарывалась в них носом. – Они так долго тебя прятали! Все бы отдала, лишь бы тебя увидеть.
Я ни секунды не сомневалась, что «они» – «наши» заклятые враги.
– Я учусь на «отлично»! Мама, я уже умею читать!
– А ты кого-нибудь еще так зовешь? – сощурившись, спросила она.
– Нет, мама, – заверила я, покачав головой.
– Вот и умница, хорошая девочка. – Она погладила меня по руке. – Люк всегда был папиным сыночком, а ты – моя девочка. Только моя.
И она притянула меня к себе, посадив на колени.
– Вернешься со мной в Южную Каролину?
– Сегодня? – задохнулась я от восторга.
– Хотелось бы. – Она прикусила губу. – Мне тебя не отдадут, пока я…
Дверь приоткрылась, и кто-то заглянул в комнату.
– Сначала мне надо найти квартиру получше, – продолжала мама, – и я уже принялась за дело. Зато о Дасти больше беспокоиться не придется.
– А как же Люк?
Я была сбита с толку.
Мистер Хупер присел на стул и вслушивался в наш с мамой разговор, пока она пыталась объяснить, что Люк больше не будет моим братом.
– А сейчас он мой брат?
– Пока еще да.
Мне смутно вспомнился младенец в коробке, но я не нашла слов выразить свое замешательство. Видя, что я не понимаю, о чем речь, мама глубоко вздохнула и попыталась снова.
– Он отправится к своему папе.
– К Дасти?
– Да.
– А где мой папа?
– Его уже нет.
Когда-то не стало Томми, но после него появился Люк. Может быть, я смогу вернуться к маме, если Люк уедет.
– Ну и ладно. Заведем другого братика.
Когда пришло время расстаться, мы обнялись так крепко, что мистер Хупер с трудом расцепил мои руки, сомкнутые на маминой шее.
– Ну, веди себя хорошо, – всхлипывала мама. – Моя хорошая девочка. Мое солнышко. Скоро увидимся, моя милая.
Я бросилась за ней, но меня оттащили. Заходя за угол, я обернулась, чтобы еще раз взглянуть на маму. Она подняла взгляд и сдавленным голосом крикнула:
– До встречи, солнышко!
Я была совсем маленькой и ни капли не сомневалась в ее словах; не помню, чтобы сердилась или злилась на маму, хотя приемным родителям и кураторам я уже не доверяла. Раз мама сказала, что вернется, значит, так оно и будет, уговаривала я себя, словно мама никогда не давала пустых обещаний, словно нас разлучили всего на день, а не на долгие годы.