Ну и всё в таком вот роде.
Я немного полюбовался его работой, потупил, а потом вспомнил, что нахожусь на работе, да к тому же еще и сам тоже – протокольщик. Через запасный выход двинул на улицу, закурил. С сигаретой в зубах заставил себя всё-таки отзвониться Большому Бо, отчитался по нашей встрече с Ти и его успешной работе, терпеливо выслушал начальничье, оконечнонедельное, раздраженное от всего на свете ворчание, с грехом пополам согласовал свои дальнейшие инструкции действий и телодвижений, положил трубку.
Вернулся обратно, поработал.
Подошел к кучке знакомых «наших» журналистов и прочих пресс-секретарей, привычно отирающихся возле столов с халявным кофе из пластиковых стаканчиков, вприкуску с крекерами Lifely и понторезными маленькими шоколадками Rioba. Прикинул вместе с ними, где будет лучше разместить пресс-центр, а где – пресс-вол и пресс-подход. Послушал свежие смешные байки о наших министершах и о прочих чинушах. Выслушал их вечно возмущенные сетования о всё новых и новых бредовых идеях начальников, этих несомненных гениев от мира медиаполитики. Теперь вот двигаем СМИ в соцсети, соцсети двигаем в некие «открытые смарт-приёмные», повальную цифровизацию интегрируем с прогрессивной диджитализацией, эдворды – юзаем, ноунеймов – чекаем, KPI, конечно же, оцениваем. Ладно хоть начали постепенно отходить от того, как поначалу и лайки подсчитывали, и многостраничные еженедельные отчеты по ним предоставляли, и «медиапланы по привлечению новых фолловеров и ретвитов» разрабатывали.
Чем бы дитя не тешилось, как говорится…
Наскучило мне с ними, ушел проветриться на зону ресепшена и чудным образом попал, поучаствовал, и даже действительно пару раз помог в сложновыстроенных церемониях встреч – сначала делегации вьетнамцев, неведомо как занесенных в наши края и на этот саммит конкретно. А затем и мэра со свитой. С его прибытием журналисты сразу начали тыкать во все стороны своими камерами, штативами и диктофонами, министры судорожно забегали, кейтеринг загремел тарелками, Ти, стоя в стороне, спокойно и очень сосредоточенно заматерился, а музыканты в лаунже вздохнули, как-то напряглись, собрались и вдруг залабали какую-то совсем уж несусветную оглушительную чушь.
Мэр неспешно покружил по разным площадкам саммита, пожал около сотни рук, похлопал по нескольким десяткам плеч, приобнял исключительно приветственно пару-тройку талий. Затем пофоткался с улыбающимися и кивающими каждые две секунды вьетнамцами, подхватил их главного гука под ручку и поднялся с ним на сцену. Там сольно зарядил десятиминутную бойкую речь о целях и задачах, о планах и перспективах, о направлениях развития, поблагодарил всех и каждого за то, что мы у него самые лучшие, только сиротки совсем без него и юродивые слегка, и отбыл себе благополучно восвояси, забрав с собой куда-то всех вьетнамцев и даже, кажется, парочку случайно затесавшихся в эту развеселую компанию монголов и киргизов.
Мэр уехал, саммит подходил к концу, круглые столы плавно закруглялись, ну и я работать перестал. Пяятница, хватит. Стоял в стороне, наверху, у экскаваторов, опираясь на парапет, и смотрел вниз, задумавшись. Ждал Ти, чтобы с уже прибывшим к нам Ленивым Ло отвезти его в гостиницу, ждал конца этого дня, и этой, еще одной, больной на всю голову, недельки.
Сколько их там впереди еще будет нарисовано мне?
…
В моей пещере есть старый платяной шкаф, а в нём – моя старая спортивная сумка. В сумке – картонная коробка из-под кроссовок, а в ней – моя небольшая коллекция. Яркий ворох разноцветных бантиков из лоскутов атласной ткани. Бантики, сорванные мною с трусиков Си. Не так уж и много, но зато все разные. Я на ощупь по каждому бантику могу определить, какие это были трусики, и вспомнить каждую из ночей, которые мы с ней провели вместе, и она была одета только в них, и мы любили друг друга – близко или чуть на расстоянии.
Нам было хорошо вместе – за долгими разговорами, ласками, просмотром сериалов и мультфильмов, с шаурмой и курицей из KFC, когда бывали деньжата, или с дешевыми сосисками из «Победы», когда (часто) с деньгами было туговато. В соцсетях, на eBay или Aliexpress, листая и выбирая всякую чепуху, которую мы никогда не купим. Мечтая о совместных путешествиях, читая заметки о дальних странах и засматриваясь обзорами разных курортов на Youtube. Планируя переезды в другие города – столицы, миры и планеты. Нам было хорошо, где нас нет, и нам было хорошо, где мы были – лишь бы вдвоем. Весь мир был её именем на моих губах, а больше ничего не было.