– Мама. Какую именно девочку?
Отвечать мама Оля не хотела, и дочери пришлось настоять. Наконец она призналась:
– Надю. Нашу Надюшу.
Марина поперхнулась липкой слюной и надолго закашлялась. В зеленом уголке с растениями стояла пластмассовая лейка, и она отхлебнула воды прямо оттуда. Неважно, что вода зеленоватая, зацветшая от долгого пребывания на солнце (как там называется эта одноклеточная водоросль? Хлорелла, кажется? Отлично, теперь внутри нее размножится хлорелла… Или того хуже – хламидомонада. Понятия не имею, что это…) и горьковато-теплая. После этого перевела ошалевший взгляд на маму:
– Какая Надюша, мама?! Я ее только что видела на географии. И вчера. И позавчера. Если бы с ней что-то случилось, она бы сразу рассказала мне. Господи, люди! Вы все с ума посходили, что ли?
Хлопнув дверью, Марина помчалась разыскивать свой класс и Надюшу – чтобы призвать ее к ответу и разрешить наконец дурацкую ситуацию.
Но подруги нигде не было, хотя звонок уже прозвенел. Заглянув на алгебру и удостоверившись, что весь класс пялится на нее как на уродца из цирка, а место подруги за третьей партой у окна пустует, она ринулась к классной руководительнице, англичанке. Та подтвердила худшие опасения: Надю забрали родители. Договорить она не успела, так как Марина уже бежала по коридору прочь. У нее не было ни сил, ни времени просить сейчас директрису отпустить ее с уроков, так что пришлось просто заскочить в мужской туалет на втором этаже, открыть там оконную раму, перелезть через подоконник на пожарную лестницу, спуститься вниз и спрыгнуть. Этот путь ей как-то показал Васька, вспомнила она, и в груди вдруг неприятно шевельнулся холодок.
Надю она дома не застала, звонок долго таял внутри пустой квартиры. Тогда Марина отправилась в местное отделение милиции. К Ваське ее не пустили, однако на даче показаний она все же настояла. И сообщила, что все свободное время последнюю неделю Васька проводил с нею – исключая сон. Но поскольку милиция и сама точно не знала, о каком моменте идет речь, показания все же записали. А Марина между делом узнала, что милицию вызвала химичка, случайно услышав в туалете, как Надя рассказывает подругам о произошедшем. Саму Надю или ее родителей милиция пока разыскать не смогла.
Зато смогла Марина. Надина мать только числилась безработной, а на самом деле подвизалась продавщицей в киоске «Союзпечати» на остановке. Туда-то Марина и отправилась и нашла подругу в добром здравии, хорошем настроении и поглощающую пломбир прямо из бумажной полукилограммовой пачки.
– Надь, надо поговорить, – заглянула Марина в ларек. Надя испуганно съежилась, но все же вышла. Плотно прикрыла за собой жестяную дверь.
– Ты можешь сказать, что случилось?
– А с какой это стати я буду тебе что-то рассказывать? – пробурчала Надя, отступая на шаг.
– А с такой, что Васька в ментовке. И тебя милиция тоже ищет, я знаю, потому что только что оттуда. Так что… – Марина развела руками, не сводя с подруги глаз.
Та с отчаяньем принялась грызть ногти. Она, хмуро уставившись в одну точку где-то за бордюром, усиленно обгрызла кожу вокруг ногтя большого пальца, потом заусеницу на безымянном. И вдруг заревела:
– Что теперь делать-то, а?
– Можешь ты мне сказать, что произошло?! – рассердилась Марина.
– Я его люблю-ю-ю, – провыла Надя.
– Кого?
– Васю-ю-ю. А он вечно с тобой и на меня даже не смотрит. А у тебя задница толстая и прыщи на лбу, зачем ты ему такая сдалась, а?! Чем я хуже?
На минуту Марина потеряла способность связно говорить. Ошеломленная, она растеряла вообще все мысли и только осознавала, что от нее еще кое-что требуется. Что надо собраться, а не раскисать, как сметана. Потом сообразила:
– Так ты это придумала? И сама пустила слух?
Надя продолжала реветь и всхлипывать, стремительно переставая быть подругой. На секунду она задержала дыхание, словно ребенок, гадающий, что же дальше – утешение или нагоняй, – и тут же залилась пуще прежнего.
И в этот момент Марина разъярилась. Она схватила одноклассницу за руку и поволокла. Надя едва успевала переставлять ноги, вереща проклятия и требования отпустить. Оборачивались прохожие, но Марине было наплевать. Если надо, она и за волосы приволочет Надю в милицию.
Собственно, почти так и получилось.
Ваську выпустили только к вечеру. Марина настояла, чтобы позвонили в школу и разъяснили ситуацию, и только после этого утихомирилась.
– И у тебя не было соблазна поверить во все эти россказни? – решился спросить Васька, зацеловывая ее на площадке четвертого этажа. Давно пора была расходиться по домам, но сил оторваться друг от друга не находилось.