— Слушай, зверёк, — рычит демон, — Спасители всегда, во всех мирах и историях плохо заканчивают! А знаешь, почему? Лезут потому что не в свое дело! Спасать надо в первую очередь себя, а если кого-то, то того, кто пытается идти, а не стонет, заламывая руки, в шаге от дороги!
Молчу; знаю, прав он по-своему.
— У тебя почему кровь ещё не остановилась? — вдруг успокоившись, вопросил Мэрдо.
— Я же человек, — говорю, — У нас регенерация не очень.
Хмурится, а мне аж не по себе — такая работа мысли на этом лице отразилась.
— Нет регенерации, человеческое тело… Ладно, — бормочет, — Надо подумать, что с этим можно сделать… Пойду, пожалуй, с невестушкой пообщаюсь.
— Элле, не убивайте её, ладно? Она просто приревновала.
Он хмыкнул:
— Вот вроде бы ты не дура… И участь, которую она тебе уготовала, ужасна. Откуда эта неуместная жалость?
— Не хочу, чтобы она была, как Ноэль — призраком невесты над оврагом. Им там холодно и страшно, навсегда, а не на какой-то миг. Несопоставимоя цена, элле.
— Вот как… И кто она, эта Ноэль?
— Моя лучшая подруга.
— Она ею стала до того, как её убил жених, или после?
— После, — бурчу, — Как бы я до того с ней познакомилась? У меня никогда не было живых друзей.
— У меня тоже.
Молчим, домовые крыльями шелестят, в открытое окно шепот сада просачивается ядовитой змеёй. И вдруг так хорошо на душе стало — от того, что рядом тот, кто понимает. И пусть он странный — я-то не лучше.
— Хорошо, — говорит демон, — Она не будет витать над оврагом. А ты, зверёк, не выходи с чердака до вечера — еду принесут домовые. Поняла?
Что уж тут не понять-то… Легла на кровать, печать сквозь ткань платья ладонью накрыв, вздыхаю тихонько.
В тятиных умных книжках говорится, что прошлое — отрезок времени, которого больше не существует, а значит, вполне вероятно, не существовало в принципе; есть память, но она неминуемо лжёт. Именно потому вспоминать о былом — глупая и опасная ловушка, но иногда… Тятя, тётушка, Ноэль… Мне хватает ума понять, почему Незрячий приказал маг-контролю сжечь наш дом и все, что в нём, кроме самых интересных лично для него экземпляров — иномирных кристаллов, нескольких редких книг, тятиного дневника и, вот, меня. Это логично, объяснимо, но от разумных доводов боль никогда никуда не уходит, к сожалению. А Ноэль… Она единственная не боялась меня, ещё когда я была… до тяти, в общем. Я всегда общалась с ней, а теперь туда и не вернуться — територия опечатана, сунусь — сразу почует Незрячий. А как жаль…
И вот кто бы мне подсказал, как дружить с живыми, как понимать их? Они такие странные, совсем другие, но так… притягательны. Их страсти, их порывы, их страхи и мысли, любовь, опять же… Я, я всегда так отчаянно хотела быть одной из них…
Словно в ответ на мою тоску, где-то в глубине дома запела, застонала на разные лады скрипка — Ноэль была скрипачкой, и это она, её любимая мелодия, та, что она мне напевала и мечтала, так отчаянно мечтала ещё раз сыграть… Я прикрыла глаза, чувствуя слёзы на щеках. Говоришь, не выходить сегодня из комнаты? Не буду, Мэрдо. Я знаю правила.
Глава 7
О садовниках и безумии
— На что мне безумцы? — сказала Алиса.
— Ничего не поделаешь, — возразил Кот. — Все мы здесь не в своем уме — и ты, и я.
— Откуда вы знаете, что я не в своем уме? — спросила Алиса.
— Конечно, не в своем, — ответил Кот. — Иначе как бы ты здесь оказалась?
— Простите, давайте попробуем ещё раз: вам нужен кто? — директор приюта для скорбных умом поглядел на меня с профессиональным интересом.
— Садовник.
— А что вас сподвигло обратиться именно ко мне?
— У нас сад, как бы так сказать… необычный. Хозяин дома просто колдун, потому в саду может быть… ну, вообще все: говорящие деревья, шепчущая трава, статуи оживают, лабиринт опять же…
— Понимаю-понимаю… Милочка, а что если мы спокойненько с вами пройдём в мой кабинет и обсудим эти феномены подробней?
Вздохнула. Ну, этого следовало ожидать!
— Не спешите звать помощников, — говорю, — Бонни, иди сюда!
Размотала платки. Врач немного полюбовался на зомби, кашлянул и отозвался:
— Я понял, уважаемая. Давайте для начала определимся: вашему хозяину нужен садовник, или, все же, подопытный? Если последнее, завалялось у меня парочка агрессивных экземплярчиков, которых по закону в лабораторию отдать вроде бы и нельзя, но, вы не поверите — безумно хочется.