Эльф явился к обеду третьего дня, мне о его приближении домовые духи настрекотали, и я с места в карьер еду греть помчалась: голодный, наверное.
— Добрый день, элле. Желаете пообедать? — лыблюсь ему в прихожей, как зомби после лоботомии: понравиться хочу. К дому уже привыкла, не хочется что новое искать: тут мне как-то… уютненько было?
Эльф посмотрел сквозь меня и что-то невнятно прошипел в ответ. Выглядел просто преотвратно… ну, на мой взгляд: кожа как-то посерела и потрескалась, волосы обвисли неаккуратными космами, глаза выцвели… понятненько! Надорвался-таки!
Задавать и дальше глупые вопросы было, по меньшей мере, неразумно. Потому я сорвалась с места в карьер. Так, что там хорошо восстанавливает резерв? Шоколад, мясо, колодезная вода… где искать последнюю — непонятно, так что обойдёмся чаем с моим личным сбором полуночных звенящих трав — эх, от сердца отрываю…
В комнате эльфа никого не было, даже призраки схоронились, но за стенкой слышались звуки характерные, обычно, для утра опосля похмелья. Недолго думая, я оставила поднос на столе и с откровенным облегчением покинула комнату. Не знаю, как там у эльфов, но у людей, получивших магическое истощение, резко портилось настроение. А мой хозяин и в нормальном состоянии, прямо скажем, не подарок! Узнавать, каков он, когда злой, вот ни капли не хотелось.
Выбросив на время остроухого из головы, я спустилась на экскурсию в сад, благо домовые натрещали, что ухаживать за ним самой не придётся. Сад оказался шикарным, хотя и сильно заросшим. Один луг в окружении крылатых статуй, поросший сбором синих полуденных трав, чего стоит! Любуясь плетущимися розами, высоченными деревьями, плющом и маленьким тёмным прудом, я сделала пометку в мыслях: "Поговорить с хозяином о садовнике".
В этот момент один из дубов ожил. В трещинах коры появилось нечто, подозрительно напоминающее лицо.
— Ты кто такая?! — жутким голосом пророкотало оно. Я вздохнула и подправила мысленно: "Найти спокойного садовника, желательно пьющего".
— Меня зовут Риа, я — новая служанка элле…
— О, — обрадовалось дерево, — Смелая! И как хозяин? Не обижает?
— Что вы! Очень милый… эльф.
— Ясно, — пророкотал дуб, — А что, может, и правильно. Ты — как раз подходишь… но — спорим, это кончится не так, как они хотели?
— О чём вы?
Но дерево, очевидно, решило, что и так достаточно наговорило. Лицо исчезло, оставив меня с мыслями невесёлого содержания… Вот и приплыли. Я подозревала, что такие деньги за просто так не достаются, но не думала, что правда начнёт так скоро проясняться. "Ты — как раз подходишь". Что бы значила эта фраза? Хотят принести в жертву, провести ритуал? Я сдавленно хихикнула. Ну-ну, если так, их ожидает тот ещё сюрприз…
Надо сказать, по возвращении в дом неожиданность поджидала уже меня: на кухне обнаружился хозяин дома, доедающий остывший обед. Я застыла в дверях:
— Элле, почему вы не вызвали меня?
Эльф лениво покосился на меня и равнодушно бросил:
— Пошла вон.
Коротко и ёмко, если краткость и впрямь сестра таланта, то мой хозяин гениален во всём! Но вот только за три дня у меня наметилась некоторая проблема, которую стоило бы побыстрее решить.
— Элле, простите мою назойливость, но необходимо для нужд дома сделать некоторые покупки…
— Деньги в твоей комнате, — эльф снова отвернулся, — В красном мешочке — на расходы, в синем — аванс. Считай, что ты принята. А теперь — избавь меня, наконец, от своего присутствия!
Я молча поклонилась и выскользнула за дверь.
В мешочках обнаружлись совсем немаленькие суммы. Я начинаю влюбляться в эту должность! Только бы подольше не пытались принести в жертву, чтобы я подзаработать успела! Одна беда: как бы мне перенести всё, что задумала купить…
Помявшись, я решила снова обратиться к эльфу.
— Элле…
— Опять ты?
— Увы, да. Мне потребуется помощь в транспортировке…
— Попроси Бонни, — буркнул эльф и снова переключился на еду. Я постояла, надеясь, что остроухий передумает и разрешит нанять носильщиков, предсказуемо дождалась злобного посыла и поплелась на второй этаж. Бонни — это, конечно, здорово, но как я буду ходить по улице с зомби? Это уже ни в какие рамки… В кармане сыто звякнули монеты, настраивая на миролюбивый лад. Бонни — значит, Бонни… я мила и покладиста…
Спустя полчаса из кованных ворот особняка выскользнуло две женщины. Одна из них, высокая и темноволосая, вышагивала впереди, сжав в руках плетёную корзинку. Сатэ её был небрежно наброшен на волосы, на рукаве простого платья не было нашивок. По всему выходило, что девушка — одна из вольных, и большинство встречных женщин косились на неё неприязненно. За девушкой семенила, явственно прихрамывая, женщина, полностью закутанная в непрзрачный сатэ. Ей доставались недоумённые взгляды — неужели калека?.. Я ухмыльнулась. Ох, если бы они только знали…