Выбрать главу

Оказывается, она все еще в том волшебном мире! Перед ней стоял жираф – тот самый, фиолетовый. Он согнул длинную шею так, что голова его находилась на уровне Лариных глаз. Взгляд его был совсем как человеческий и почему-то вопросительный. О чем он ее спрашивает? Девушка замерла в испуге. Все мысли об операторе, камере и даже о репортаже напрочь вылетели из ее головы. Осталась лишь одна мысль, назойливая, словно муха: «Сейчас что-то будет!» И она не ошиблась: жираф резким движением разогнул шею и вдруг издал вопль – визгливый, противный вопль, похожий на крик десяти, а может, даже сотни слонов: «И-и-и-и!»

В ушах отчаянно зазвенело.

Лара открыла глаза. Противный навязчивый звук не прекращался – и кто придумал такие идиотские будильники? Одним движением руки она нажала на кнопку. Настала долгожданная тишина. Девушка закрыла глаза в надежде поспать еще хоть чуть-чуть. Может, получится снять репортаж про жирафов? Разноцветные жирафы… Бред! Который уже раз она видит этот сон? Наверное, десятый, а может, сотый. Заснуть никак не удавалось. Как назло, в голову полезли мысли о работе, о задании, которое ей дали вчера.

«Ты должна задать именно тот вопрос, что я написала, понятно? Не лезь со своими бредовыми идеями! На тебя уже жалуются! Не позорь наш канал!» Когда начальница выражала недовольство, то становилась похожей на кобру: впалые щеки чуть раздувались, глаза горели яростью, даже волосы приподнимались, она постоянно подергивала плечами, словно пыталась скинуть с себя старую огрубевшую чешую.

Бр-р-р! Лара поежилась и помотала головой, пытаясь отогнать это ужасное наваждение. Хватит думать об Алинке – будто свет на ней сошелся! Пора вставать!

Девушка высунула ногу из-под одеяла и тут же засунула обратно – в квартире дубак. Может, совсем не пойти на работу? Устроить себе выходной, забить на все! Целый день проваляться под пуховым одеялом, глядя в этот пожелтевший потолок сталинских времен?

Лара вдруг ощутила себя одинокой и несчастной. Нахлынуло отчаяние, жалость к себе и ненависть ко всей этой убогой жизни. На глаза навернулись слезы. Она укрылась одеялом с головой, готовясь как следует прореветься. Но не успела – в комнате послышалась мелодия, сначала тихая, но все более набирающая мощь. Телефон!

Как ошпаренная Лара вскочила на ноги. Время-то! Уже девять! А она все лежит и куксится! Съемка в двенадцать, а еще надо вчерашнее загнать, а еще найти кассету, взять блокнот, не забыть оператора! Блин! Алина небось взбесится! Она, кстати, судя по сигналу, и звонит!

На начальницу у Ларисы стоял особый трек: песня Васи Обломова «Начальник». «Позор тебе, сволочь, гадина, жадина…» – заливисто звучало из мобильника.

– Алле! – Лара почувствовала, как дрожит ее голос. Не стоит поддаваться панике! Надо соврать, что она уже в метро, что уже бежит или стоит в пробке или еще что-то – только не дома в кровати.

– Ты сейчас где? – не здороваясь, спросила Алина.

– Я? – Лара беглым взглядом окинула комнату: старый платяной шкаф, серые, в выцветший цветочек, обои – и не смогла соврать: – Дома… Но я уже почти бегу!

– Опаздываешь? – Лара услышала, как злорадно ухмыльнулась кобра.

– Я… нет. Ну просто, Алин, вчера съемка была поздняя, ты же знаешь!

– А исходник нужен сейчас! Или ты будешь это через неделю давать? Новости, девочка, не ждут, они должны бежать сплошным потоком! Я вообще тебе поражаюсь: пришла на телеканал и ведешь себя, словно с луны свалилась… на мою голову!

«А ты будто сплошную радость приносишь, – думала Лара. – Сидишь в студии, ничего не делаешь. На всем готовеньком материалы клепаешь. Ты когда сама в последний раз на съемке была? Привыкла, что за тебя «рабы» бегают! Зато в сюжете себя упомянуть не забываешь…»

– Я сейчас принесу, – отогнав от себя злые мысли, пообещала Лариса. – И сразу на съемку помчусь!

– А ты успеешь? Вадик-то уже поехал.

– Куда? У нас же в двенадцать…

– Угу, в пятнадцать! – хмыкнула змеища. – Ты что, не в курсе? Перенесли на десять! Вообще-то все знают, до одной тебя доходит, как до жирафа… Тугодумка!

– Съемка в десять? Тогда я побежала!

Алина что-то крикнула в ответ, но Лара ее не слушала. Вторая проблема за одно утро, причем проблема гораздо более весомая, чем прежде. Кинув телефон на кровать, девушка судорожно натягивала колготки. Все-таки какая бессовестная эта Алина! А еще напарница называется – по крайней мере, так директор ее назвал, когда представлял. Какая она напарница? Она предательница! Всегда выворачивается, а ее, Лариску, подставляет! Если что не так, всегда Лариса виновата! А Вадик? Тоже хорош! Взял и поехал на съемку! Один! И ей даже не позвонил! А если бы она не узнала о переносе времени? Если бы не приехала и не задала тот самый вопрос, что написала ей на бумажке Алина? Что бы тогда? Увольнение? Или насмешки и позор? Как можно работать в команде, когда каждый сам за себя!