Все эти дни «Летучий Голландец» двигался в экваториальных широтах, под слабым восточным ветром. Он совсем не был попутным, зато дарил лёгкую прохладу и покрывал море рябью. Она спасала глаза от слепящей сини. Направление ветра было главной причиной, которая побудила ван Страттена выбрать южный маршрут, то есть обогнуть огромный Индонезийский архипелаг со стороны северного побережья Австралии. Более распространённый маршрут – мимо Сингапура, предполагал движение против ветра. Однако, Эдвардс подверг решение капитана критике. Он сказал, кроме всего прочего:
– Готфрид, зимой Тихий океан на западе неспокоен. Когда ураган прибьёт нас к Новой Зеландии, или к Новой Гвинее, или к Соломоновым островам, да даже к самой Австралии – будь уверен, что дикари нами не подавятся, даже если мы им расскажем про предрождественский пост!
– А разве они нас поймут, эти дикари? – удивилась леди Джоанна, также сидевшая за столом и рассматривавшая карту. Лицо её было розовым от двух порций виски. Эдвардс вздохнул.
– Вас они поймут, леди! Вы ведь каким-то образом умудрились договориться даже с нашим разумнейшим капитаном, которому невозможно растолковать, почему не надо хотеть быть съеденным.
– Заткнись, Эдвардс! – резко сказал ван Страттен, ударив ладонью по столу, – если мы поплывём мимо Сингапура с Малайзией, то погибнем ещё вернее. И Андаманское, и Южно-Китайское, и Явское море кишат пиратами! У нас нет уже де Шонтлена для эффективных переговоров с ними. Я уж молчу про ветер, чёрт побери!
– Зато там есть порты, – не унимался Эдвардс, – а где мы будем брать воду и провиант, если пойдём так, как ты предлагаешь?
– Но ведь у нас того и другого более чем достаточно! А ещё больше – рома.
– Бедный господин де Шонтлен, – всхлипнула шотландка, беря бутылку, – я ведь была немножко знакома с ним!
Этот разговор состоялся в тот самый день, когда «Летучий Голландец» покинул остров Цейлон, а леди Джоанна словила по лбу половником. К тому дню, когда обнаглевший Клермон был ударен Библией и опять отправлен на камбуз, бриг уже пересёк экватор. Он огибал Индонезию и сворачивал на восток. С ветром неожиданно повезло – в течение одной ночи он изменил направление и стал южным. Конечно, нужен был западный, но природа, как заявил Клермон, порой превосходит тупостью даже Стивена. Капитан велел переустановить паруса под боковой ветер, и те, приняв жаркий вздох экватора, дали судну отличную быстроту. Слегка накренившись на левый борт, «Летучий Голландец» шёл по волнам уверенно и красиво.
Через два дня туманные очертания Индонезии окончательно растворились за горизонтом. Курс был прочерчен к юго-востоку, через Тимморское море. На восьмой день плавания по нему, едва просветлело, один из вахтенных крикнул:
– Земля по правому борту!
Все всполошились. Клермон, первым завладев подзорной трубой, подбежал к наветренной стороне и, встав под грот-вантами, устремил трубу в указанном направлении. Но и так было видно, что горизонт там стал чуть плотнее. А через линзы трубы Клермон разглядел довольно отлогий берег с большим заливом. Дальше виднелись холмы, покрытые лесом. Это была Австралия. Океан плескался у побережья очень приветливо, отражая восход прикрытого дымкой солнца.
– Отлично, – проговорил капитан, отобрав трубу у Клермона, – вот вам и Арафурское море, дамы и господа! И ветер меняется на попутный.
– Да, и очень стремительно, – бросил Эдвардс, отдав приказ вынести бом-кливер на ветер и поднять стаксели, – и барометр падает.
Он, казалось, был удовлетворён тем, что его пророчество насчёт бури не оказалось вздором. Стивен и Том наперегонки полезли на мачты, зная, что леди Грэмптон ими любуется. Но ван Страттен вскоре дал ей трубу, и дама стала осматривать северное побережье Австралии.
– Ой! – вскрикнула она, – в заливе – акула! Я сейчас видела над водой огромный плавник! Но он уже скрылся. Давайте пристанем к берегу и поймаем её!
Эта неожиданная идея всех рассмешила. Даже матросы, столпившиеся у борта, начали хохотать без всякого уважения к знатной даме.
– Миледи, зачем вам нужна акула? – спросил ван Страттен, – вы что, с ума сошли?
– Нет, я просто хочу узнать, какими глазами смотрит безжалостная тварюга, лишившаяся того, что казалось ей неотъемлемым, – объяснила женщина, опустив трубу и бросая взгляд на Клермона. Тот улыбнулся и пошёл в камбуз, чтобы готовить завтрак. Все проводили его глазами. Поскольку леди Джоанна не пожелала настаивать на поимке акулы, эту её затею решили даже и не рассматривать.