И вдруг ей жарко быть перестало. Кто-то провёл по её спине чем-то ледяным. Но Рита не обернулась. Зачем? Она точно знала, что сзади никого не было, кроме солнца. Озноб, который пронял всё тело от шеи до самых пяток, возник от страшного озарения. А оно появилось из ничего, как и ощущение ужаса. Ну, конечно! В тот вечер Клер, прежде чем пойти с нею до моста, заглянула к Веттелю за ботинками, и как раз после этого стала совсем другая, просто сама не своя. Ещё бы! Её родители – культурологи, и она от них, безусловно, знает не только много легенд, но и тьму различных их толкований – с подробностями, с нюансами, с научными подтверждениями. Уж ей ли было не догадаться, взглянув на почти законченную картину, кто такой этот Крылатый Странник! Ну, а потом – попытка самоубийства, удар, и – потеря памяти. Слава Господу!
– Веттель! – позвала Рита хриплым утренним голосом, – Веттель, Веттель! Иди сюда!
Он сразу же прибежал. Увидев её абсолютно голой, смутился. Разве забыл о том, что произошло между ними ночью? Разве не понял утром, что это была никакая не Малика? Впрочем, Рите было сейчас плевать и на эту ночь, и на всю свою проклятую жизнь.
– Веттель, это что? – спросила она, пальцем указав на картину, – что это за корабль?
– Это «Летучий Голландец», – объяснил Веттель, взглянув на холст, затем – на грудь Риты, – корабль-призрак, который приговорён к вечному скитанию по морям вместе со своим капитаном, ван Страттеном. Тех, кто видит этот корабль, ждёт очень скорая смерть.
– Знаю без тебя! – перебила Рита, – отлично знаю эту легенду! То есть, не очень. Ты мне скажи, откуда он плыл, когда был приговорён к вечному скитанию? Ты, наверное, изучал подробно этот вопрос!
– «Летучий Голландец» плыл из восточной Индии, – сказал Веттель, подняв глаза на бледное лицо Риты, – по одной версии – к мысу Доброй Надежды, то есть на запад, а по другой – к мысу Горн, то есть на восток.
Часть вторая
Глава первая
Лейтенант ван Страттен
Потомственный дворянин Готфрид Ван дер Страатен (или ван Страттен) был годовалым младенцем, когда французский король по имени Генрих в последний раз сел в карету, вскоре остановившуюся на улице Медников. Будущий капитан родился в городе Делфте, что расположен между Гаагой и Роттердамом. Там и прошли первые пятнадцать лет его жизни. О них мало что известно. Но весь дальнейший путь моряка прослеживается более или менее чётко. По воле своего деда, который был адъютантом самого Дрейка и вместе с ним прикладывался к руке одной рыжей девственницы с короной на голове, юноша четыре года учился в лондонской навигационной школе. Когда одиннадцать лет спустя Ост-Индская корпорация наняла его для командования двухмачтовым бригом, ему чуть перевалило за тридцать. Чем же он занимался эти одиннадцать лет, освоив науки и овладев приёмами фехтования? Вот тут есть о чём рассказать.
За период времени между взятием Ла-Рошели и долгожданными родами королевы Анны Австрийской молоденький офицер успел славно послужить двум самым могущественным монархам Европы – Людовику Тринадцатому и Карлу Первому. Эти два короля, которые называли друг друга братьями, кого только не брали к себе на службу, чтобы выдёргивать друг у друга перья из шляп, предаваясь братским колониальным шалостям! Дюжина кораблей была пущена ко дну океана не без участия уроженца города Делфта. Это произошло в просторных заливах Нового Света и на путях к нему через Атлантический океан. Французский фрегат «Святая Тереза» храбрый голландец возглавлял лично, а на английских судах служил под началом герцога Норфолка и лорда Вильгельма Эдвинсона, командующего средиземноморским флотом Его Величества. Кроме вырывания перьев, адмирал Эдвинсон иногда занимался приготовлением, как тогда выражались во Франции и в Британии, плавающих кусков испанского мяса. Тут молодой голландец особенно отличился. Ещё бы! Речь шла не только о благосклонности королей, но и о богатой добыче – ведь галеоны перевозили ничто иное, как золото.