Клер говорила громко. Все моряки и девушки разом стихли, глядя на гитаристку с недоумением.
– Ну, и что? – лениво спросил ван Страттен, – я набираю команду военного корабля, а не школьный класс!
– Корабль торговый, – не согласилась Клер, – а мальчишка ростом почти с меня, хоть я – самая высокая дама во всей Голландии! И он плавал на китобойном судне, а там бездельникам места нет.
– Да, и бил китов английской породы! – вспылил ван Страттен, чего не следовало бы делать, – Закрой свой рот, моя ненаглядная! В этом деле я обойдусь без твоих слюнявых соплей.
– Готфрид! Все уже думают – ты ревнуешь меня к мальчишке, – вздохнула Клер и взяла аккорд. Она была зла. Ван Страттен, коротко рассмеявшись, схватил перо, торчавшее из чернильницы.
– Как, сказал ты, тебя зовут? – спросил он бывшего юнгу.
– Энди, – повторил тот и лихо встряхнул белобрысым чубчиком, – Энди, сэр!
Придерживая нижний угол листа, который закручивался, ван Страттен внёс это имя в список отобранных предварительно и сказал, подняв на парнишку взгляд:
– Жди меня в конторе. Там мы поговорим ещё раз. Если я увижу, что ты не знаешь, в чём разница между фок-марселем и бом-брамселем – будешь дальше охотиться на китов в портовых тавернах. Всё понял?
– Так точно, сэр! – бойко отчеканил мальчишка. Взглянув на Клер, которая ему дружески улыбнулась, он повернулся на пятках и был таков.
Это незначительное событие повлияло на настроение лейтенанта примерно так же, как повлиял бы волос, попавший в суп. Конечно, в первую очередь моряка раздражало то, что его публичная пикировка с Клер, в которую можно было и не вступать, была им проиграна. Кто бы мог сомневаться, что сто болванов и дур, хихикающих сейчас в облаках табачного дыма, оповестят об этом весь порт и весь Амстердам! Уилсон и Эдвардс молча курили свои шкиперские трубки. Изящные ногти Клер выщипывали из струн пафосный испанский пассаж. Длинные ресницы гасконки были опущены.
Записав ещё пять – шесть человек, лейтенант в очередной раз приложился к кружке, после чего поднялся и заявил, что набор окончен. Очередь зашумела, заволновалась. Те, из кого она состояла, решили просто не выпускать ван Страттена из таверны, однако Эдвардс с Уилсоном очень быстро расчистили ему путь и вместе с ним вышли. Он предложил им заняться пока их собственными делами, несколько удивив их новостью, что отплытие состоится завтра, и зашагал в контору один, помахивая листом. Но на полдороге его вдруг нагнала Клер. Она была без гитары.
– Готфрид! – крикнула задыхающаяся гасконка, схватив любовника за рукав камзола, – послушай, Готфрид! Ты понимаешь, что я отправлюсь с тобой? Ты думал об этом, Готфрид?
– Конечно, нет, – ответил ван Страттен, не убавляя шаг, – эта идиотская мысль мне не приходила в голову. Я ещё не сошёл с ума.
– Я не понимаю, зачем ты так говоришь? – возмутилась Клер, – корабль большой! Я что, там не помещусь? Или ты возьмёшь какую-нибудь другую девушку? Признавайся! Ты разлюбил меня, да?
– Корабль большой, но никаким девушкам на нём места нет и не будет, – резко сказал голландец, остановившись, – забудь об этом. Баба на корабле – это смерть всему! Капитан – первый среди равных, и если он таким образом развлекается, остальные думают: мы чем хуже? Молчат, но думают! А потом вспыхивает бунт.
– Но я не могу без тебя! – зарыдала Клер, – целый год разлуки, а то и больше! Нет, я не выдержу, Готфрид! Лучше пронзи меня своей шпагой!
Ему пришлось её успокаивать, потому что она верещала громко. Он понимал, что её паскудное обезьянство, вызванное одной лишь скукой, могло зайти ещё дальше. Прохожие останавливались, смотрели, и неохотно возобновляли путь. Все они отлично знали ван Страттена, знали Клер. Им было понятно, чего она добивается.
– Хорошо, – сказал лейтенант, отрывая воющую француженку от своей груди, чтоб она не вымочила камзол, – в конце концов, эти люди сами просились на мой корабль, поскольку им хорошо известно, что я невыгодными делами не занимаюсь. Пусть что хотят, то и думают. Я возьму тебя, Клер. Но только сейчас не путайся под ногами, я очень занят.
– Готфрид, я так люблю тебя! – простонала Клер, и, крепко прильнув к нему с поцелуем, висела на его шее целые две минуты. Потом, разомкнув объятия, убежала.
Возле конторы ван Страттена ждали те, кого он внёс в список. Он им велел ждать дальше и вошёл в здание. Господин ван Руттон и три десятка членов правления заседали в довольно просторном зале, имевшем облик костёла. После прохладных, но церемонных приветствий ван Страттену был ещё раз зачитан контракт, разъяснена цель экспедиции и указан пункт назначения: порт Бантам – тот самый, куда в июне тысяча пятьсот девяносто шестого года прибыла первая голландская экспедиция, возглавляемая ван Хуппоном.