– Господин ван Руттон мне говорил про Ченнай, – заявил ван Страттен, – разве пункт назначения изменился?
– В Ченнай зайдёте потом – за индиго, шёлком, чаем и опием, – объяснили негоцианты, – груз вам вручит губернатор, в обмен на рекомендательное письмо с королевской подписью. Что касается корабля, то всё уже переделано на нём так, как вы пожелали. Название корабля – «Летучий Голландец», высший акционерный совет решил утвердить.
– Отлично. Давайте сюда контракт, а потом я вам приведу команду.
Дали контракт. Начертав на нём своё имя, титул и чин, капитан ушёл и вскоре вернулся с дюжиной англичан, которых он отобрал уже окончательно. Все они были молоды, исключая троих – Гастона, Дэнисена и Хьюберта. Первому уже минуло сорок, а двум другим стукнуло по тридцать. Среди счастливчиков был и Энди, очень подробно ответивший, что такое бейдевинд, румпель и топсель, а также правый и левый галс. Каждый из матросов, как мог, подписал индивидуальный контракт и взял небольшой задаток, после чего все они были выставлены за дверь, получив приказ быть в порту на восходе солнца.
– У меня есть ещё кок, но с ним я контракт заключу без вас, – сообщил ван Страттен, взяв свой аванс, который раз в двадцать превосходил аванс всей команды, – и как насчёт провианта? Мне, повторяю, нужно ваше доверенное лицо с большим мешком золота.
– Господин капитан, компания предоставит вам провиант, спиртные напитки, пресную воду, табак и кофе любых сортов, – заявил ван Руттон, – можем немедленно приступить к погрузке, если угодно.
– Благодарю. Но можно сначала взглянуть на перечень?
– Разумеется.
Просмотрев перечень продуктов и алкогольных напитков, капитан бросил его на стол.
– Хорошо, грузите. Но только это всё – для матросов. Для капитана и двух его офицеров нет ничего.
Ему тут же подали лист бумаги и предложили составить список. Он сел за стол и быстро его составил. Всё, что он пожелал, у негоциантов было. Вызванные приказчики поскакали верхом на портовый склад, грузчики взялись за работу. Через двенадцать часов «Летучий Голландец» был готов к плаванию.
Но, когда на заре следующего дня капитан ван Страттен опять явился в контору, чтоб взять письмо к губернатору, председатель с акционерами сообщили ему о некотором изменении плана: вместо письма с ним в плавание отправится экспедитор. Ван Страттена охватило злое недоумение. А когда ещё выяснилось, что зовут экспедитора де Шонтлен, из чего следовало, что он – дворянин из Франции, капитан решил разорвать контракт.
– Господин ван Страттен, – мягко сказал ему председатель, – не надо пороть горячку. Мы изменили своё решение по весьма серьёзной причине. К нам поступили сведения, что Персидский залив и моря к востоку от Африки изобилуют флибустьерами, вытесненными из Средиземного моря английским флотом. А господин де Шонтлен – скажу вам об этом прямо, пользуется некоторым …
– Авторитетом среди кровавых мерзавцев, разбойников и убийц? – закончил ван Страттен, – спасибо вам, господа! Мне только ещё живого пирата не доставало на моём судне!
– Но господин капитан, вы без труда сможете превратить его в мёртвого, если вас посетит такое желание, – возразил один из акционеров, – однако, вряд ли это произойдёт, уверяю вас.
Эта реплика озадачила капитана ван Страттена. Достав трубку, он не спеша набил её табаком. Закуривая, сказал:
– На случай, если такое всё же произойдёт, мне необходимо рекомендательное письмо к губернатору. Напишите.
Требование было исполнена, да притом не сию минуту, а даже раньше. На стол просто положили письмо с королевской подписью и конверт. Бегло ознакомившись с текстом, ван Страттен молча кивнул. Письмо тут же запечатали. Взяв его, капитан ушёл. За час до полудня бриг «Летучий Голландец» отплыл в Северное море и сразу взял курс на запад, чтобы обогнуть континент.
Глава третья
Клер звездой быть не хочет
Ночь была страшная и тоскливая. Нет – не выл леденящий ветер, не бушевали волны, не собирались на небе полчища туч. Наоборот, звёзды – чужие, не европейские, любовались сами собой в бескрайнем и неподвижном зеркале океана, слегка подёрнутом седой дымкой. Вот это и было страшно. Дивные небеса ничего не хотели видеть, кроме самих себя, и это безудержно навевало чувство, что Бог не видит. Он отвернулся и думает о другом, потому что мир, сотворённый им, достиг совершенства, а значит – должен вот-вот исчезнуть. Да, созвездия были неописуемые и незнакомые. Головокружительное пространство между чудовищно удалёнными горизонтами не могло вместить все эти причудливые фигуры из ярких звёзд. Южный Крест горел и переливался. Прямо под ним распростёрлась Африка – страшный, загадочный континент, размеры которого было трудно даже вообразить. «Летучий Голландец» двигался вдоль его западной стороны, приближаясь к мысу Доброй Надежды. Плотная полоса тумана, обозначавшая берег, была едва различима на горизонте. Стояло сладостное безмолвие, просочившееся, казалось, из параллельной Вселенной.