– Нет, всё отлично. – Девушка подпрыгнула, показывая, что её рюкзачок почти пуст. – Куда сегодня пойдём?
– Вон туда, к ручью, – махнул рукой учёный. – Лёш, не спеши, до темноты ещё далеко. Лучше посмотри, какая красота кругом!
Лёшка только презрительно пфыкнул, что, учитывая его баритон, звучало очень забавно.
Примерно через час петляния по тропинкам лесопарка они вышли на небольшую полянку у ручья.
– Устраиваемся! – Лев Борисович скинул рюкзак, кивнул сыну:
– Ты за дровами, они должны быть в той стороне, там по весне подрост вычищали, не всё ещё вывезли. Лена, готовь ужин.
Девушка споро мастерила бутерброды, наслаждаясь лесным воздухом и шелестом листвы, учёный же что-то выискивал в своём рюкзаке. Наконец он разогнулся:
– Ну вот, можно отдыхать. Пойду, помогу Лёшке, он с топором ещё плохо справляется.
Вскоре они сидели у небольшого костерка, ели бутерброды и обжаренную на огне ветчину, пили ароматный чай – Лев Борисович по пути успел нарвать душистых смородиновых листиков. Сидели и говорили, впервые за эти месяцы вот так, ни о чём. Лёшка не пытался казаться недовольным и с гордым видом посматривал на целую кучу полешек и сучьев: сам нарубил из сухостоя, и отец его похвалил. Лена поглядывала на небо, пока ещё чистое, звёздное, несмотря на то, что на западе всё сильнее темнели фиолетовые груды туч, оранжево-золотые снизу, там, где их освещали лучи ушедшего за горизонт солнца. Лев Борисович заметил её взгляд:
– О чём задумалась?
– О космосе. И ещё что звёзды такие красивые. Жаль, мальчишки не видят… – Она осеклась, вспомнив, как Лёшка реагирует на упоминание о мальчишках. Но в этот раз он промолчал. Взрослеет, скоро совсем взрослым будет. И тогда…
– Да, звёзды очень красивые, – согласился Лев Борисович. – Давайте-ка спать, полночь скоро. Лёш, залей костёр, вон бутылка с водой.
– Лена, просыпайся. Тихо! – Девушку разбудил еле слышный шёпот Льва Борисовича. – Пора уходить!
– Что? – Она сонно и непонимающе взглянула на почти невидимого в темноте учёного. – Ещё ночь.
– Да, ночь. Нам пора уходить! Спальник оставь здесь, сложи в него вещи, одежду. Сверху нас сейчас не засекут, дрон на другой стороне участка.
Она, осознав услышанное, быстро выбралась из спальника, разделась, не стесняясь мужчин и оставшись в дешёвеньком нижнем белье, сунула свёрнутую одежду в спальник. Лёшка и Лев Борисович тоже были в одних трусах, но предутренние сумерки скрывали фигуры.
– Комы, быстро! – шёпотом приказал учёный. Лена не поняла, он рванул к себе её запястье, чем-то вскрыл замочек на коме.
– Вот так! Лёшка, твой! Теперь не услышат. Туда!
Они, ёжась от ночной прохлады и то и дело чувствуя хлёсткие удары ветвей, кинулись в лес. Через некоторое время учёный остановился:
– Здесь! Лена, сторожишь! Лёш, помогай!
Мужчины отвалили полусгнивший ствол дерева, под которым в небольшой яме лежал рюкзак. Лев Борисович рывком открыл его, кинул обоим спутникам пакеты:
– Одевайтесь! И слушайте. На Садовой – Лена, ты знаешь, где это, – стоит мобиль серого цвета с наклейкой на лобовом стекле: «Магазин игрушек "Гулливер"». Замок сенсорный, реагирует только на наши отпечатки. Если что-то со мной случится, добираетесь до него и сразу едете к пра́совцам, в контору!
– Куда? – Они не поняли.
– В местный филиал организации по противодействию проведению незаконных научных экспериментов! Там расскажете всё, что знаете о центре. Запомните: весь архив, все доказательства преступлений центра, какие я смог собрать – в фотографии Жени! В конторе сообразят, что с этим делать. Что бы ни случилось, доберитесь до конторы! Оделись? Берите плащи.
– Зачем? – начал было возникать Лёшка, ещё не совсем понимая, что происходит. Какое-то странное приключение, о каком он мечтал, но вот так неожиданно в него попасть…
– Плащи невидимы для инфракрасных датчиков. Намажьтесь, это отобьёт нюх у собак и электронного носа.
Они неслись по сумеречному преддождевому лесу, спотыкаясь о корни деревьев, царапаясь о колючие заросли малинника и ежевики, падая в ямы и снова вскакивая. Азарт на лице Лёшки давно сменился растерянностью, а потом напряжённым вниманием – только бы не переломать ноги. Лена, осознав, что за эти месяцы успел сделать учёный и как они трое рисковали, старалась сохранить дыхание. Лев Борисович то и дело хватал ртом воздух, лицо его побагровело, но он не отставал от обоих своих детей. Их нужно вывести в безопасное место! Это главное!
Изогнутый дугой корень – перепрыгнуть. Низкая ветка, стеганувшая по лицу – успеть закрыть глаза. Поехавшая под ногой земля, глинистая, пропитанная влагой, – удержаться, не снизить скорости. Вперёд! Небольшой обрыв, падение, вода мелкого ручейка. Встать на ноги, помочь отцу – он уже не выдерживает. Где Лёшка? Рядом. Тоже помогает. Молодец, сообразил. Хриплый, одышливый голос отца: