– Так-так, сейчас разберемся. Билирубин, говоришь? – продолжила доктор и стала изучать какие-то бумажки в папке – должно быть, Алкину историю болезни. – Билирубин в норме, да и при чем здесь эта койка?
Доктор оборвала раздумья и, решившись, махнула рукой медсестрам, велела привести койку в нормальное состояние. Пока медсестры выполняли указание, она добавила, обращаясь к Алке:
– Все у тебя в порядке, должно быть, ошибка какая-то вышла.
Минуло не меньше минуты, пока до Алки дошел смысл сказанного. Она прекратила дергаться, вскочила на ноги и уже вполне разборчиво спросила:
– У меня, значит, нет этого, как его, синдрома?
– Ничего у тебя нет, кроме избытка дури, – заверила ее добрая тетенька, – иди-ка быстрее на завтрак, может, успеешь!
Алка, еще слегка пошатываясь, выбралась в коридор, не дожидаясь повторного приглашения. Спустя каких-нибудь полчаса она вернулась к нам. «Воскрешение из мертвых состоялось!» – съязвила Галька. Алку и в самом деле было не узнать: она хихикала, как ни в чем не бывало, щеки снова полыхали румянцем – словом, от недавней немощи не осталось и следа. Меня слегка заботила завтрашняя реакция Ивана Ивановича, но, к счастью, на следующий день нас с Галькой выписали, и окончание истории таинственной болезни и не менее таинственного выздоровления Алки осталось для нас за кадром.
Мы с мамой возвращались домой уже в сумерках. Опять шел снег. Я была одета в черную шубку, шапку с помпоном и голубой шарф, тоже с двумя помпонами. «В понедельник пойдешь в школу», – сообщила мама. «Да, хорошо», – ответила я, не покривив душой. Осознание того, что в школе меня ждала Галька, согревало мою душу тем холодным ноябрьским вечером.
К содержанию
* * *
Часть вторая. Кризис как состояние души
Работы особой сегодня не было, я залезла в «Одноклассники». Давненько этим не занималась! Конечно, первой на сайте мне попалась Светка Юрьева. Фотка на фоне монументального мраморного фасада банка «Абсолют». Так я и думала. Для полного счастья не хватает восторженной аудитории?
Юрьева была единственным ребенком в семье, как и я. Ее мама была бухгалтером на мясокомбинате, а папа – еще на порядок круче. Она считалась популярнейшей девочкой в классе. Точнее, сама взяла на себя эту роль. Впрочем, Юрьева на самом деле была не лишена обаятельности, у нее была симпатичная улыбка, и она это хорошо осознавала. Нацепит улыбочку, несет себя, как фарфоровую вазу, и давай кокетничать с мальчиками! Я никак не могла конкурировать с ней, и меня это раздражало. Хотя бы из-за роста – Юрьева была высокой, а я одной из самых маленьких. Я с удовольствием отмечала ее недостатки, благо они тоже наличествовали. Например, внешность – приятная, но не более. Или волосы – они у нее жутко секлись…
Отличница-зубрилка, да с большим блатом, куда же ей еще идти, как не в банк? Нет, от меня аплодисментов она не дождется никогда!
Что толку вживую на всех смотреть, если на «Одноклассниках» и так все видно? Девчонки детьми своими хвастаются, нарядами, экзотическими каникулами. Мальчишки – машинами, женщинами, служебным положением. А закабанели-то как, и не узнать! Я-то думала, что все мы бывшие «хомо советикус», одной ногой оставшиеся в старом, исчезнувшем мире, а другой шагнувшие в новый, чужие и тут, и там. Ан нет, большинство выглядит вполне успешными.
Гошу Курочкина, конечно, здесь не найти. Компьютерная премудрость ему не по зубам. Кстати, сегодня мне приснился забавный сон: будто сижу я в школе, обычный урок, но вместо учителя у нас – Гоша. Преподает нам теорию удара в скулу. Что-то в этом есть – под его чутким руководством я много чему научилась, и его наука не забудется никогда!
Опять вечер, я сижу за своим альбомом. А вот и фотография нашего класса, потрепанная и порванная в паре мест. Ильич в одном углу прорезает пространство всевидящим взглядом. Микроскоп и стопка книг на звездном фоне в другом углу символизируют гранит науки. Не один зуб успел сломаться на нем – а какая борьба ждет нас, запечатленных на фотке юнцов, впереди! Сверху – группа педагогов, они с гордостью рапортуют родной стране о наших достижениях и по-матерински (за исключением небывало трезвого физрука, тот по-отечески) любуются своими воспитанниками, то есть нами. Ну а сами воспитанники в количестве тридцати с гаком особей обоих полов красуются на центральной части фотографии.
К содержанию
* * *
История седьмая, хулиганская