Пока его не было, мы устроили морской бой в лягушатнике, а Ленка все на своей скамейке ютилась. Минут через десять инструктор вернулся в сопровождении раздраженной девушки в спортивном костюме. «Вот, урок мне срывает», – и на Ленку показал. Ленка сразу оборонительную позу приняла, то есть обняла скамейку и набрала побольше воздуха в легкие. «К детям, Мишенька, особый подход нужен», – назидательно произнесла девушка. Затем повернулась к Ленке и сладко-сладко спросила: «Тебя как зовут, девочка?» Ответа не последовало, Михаил Петрович презрительно фыркнул, а я опять решила вмешаться: «Ленка ее зовут». «Леночка! – продолжила все тем же приторным тоном девушка. – Посмотри, как детишки весело в водичке плескаются. Это совсем не страшно, пойдем со мной вместе за ручку». И ладонь к ней протянула. Но Ленку на мякине было не провести. Она решила дорого продать свою жизнь и опять включила уже знакомую нам звуковую сигнализацию на полную мощность. Тут, видимо, какие-то ультразвуковые составляющие ее писка вошли в резонанс с чем-то глубинным в голове Михаила Петровича: он издал невнятное мычание, скорчил зверскую рожу и с криком бросился к Ленке. Схватил скамейку и потащил вместе с бившейся в истерике Ленкой к бассейну. Так бы и дотащил, если бы девушка не встала у него на дороге. «Ты с ума сошел!» – прошипела она. Михаил Петрович выпустил из рук скамейку и с рычанием выбежал из лягушатника. Девушка натренированной рысцой последовала за ним.
Мы опять остались одни. Брызгаться уже не хотелось, сидели себе, кисли в воде дальше. А Ленка продолжала на скамейке лежать, вцепившись в нее изо всех сил, никому уже не доверяя. Прошло еще неизвестно сколько времени. Наконец Михаил Петрович вернулся, теперь вместе с пожилой дамой в очках. «Марья Пална, – чуть не плача развел он руками, – не могу я с этими малявками заниматься, хоть увольте». «Спокойно, Миша, – произнесла дама, – с кем не бывает, первый блин комом». Она осмотрела помещение и, умудренная опытом, приняла мгновенное решение. «Ты, девочка, в воду не хочешь? – констатировала она известный факт. – И не надо, давай я тебя к маме отведу!» Это был неожиданный поворот, и Ленка, видать, подумала, что ее борьба увенчалась успехом. Она доверчиво протянула руку доброй даме и тут же поплатилась за это.
Ей, наивному ребенку, еще была неизвестна глубина коварства взрослых.
Дама с необыкновенным для ее внушительной комплекции проворством схватила Ленку и немедленно определила в бассейн рядом с нами. Мы тем временем уже понемногу синели от холода. Ленка открыла рот, чтобы опять заорать, но уже было поздно. Ее оборона была сломлена, бояться оказалось нечего. Тут и звонок прозвенел – первый урок подошел к концу. Ленка получила от мамы обещанный вожделенный пломбир и совсем смирилась с жизнью.
Для меня этот урок плаванья стал последним – я сильно разболелась. В бассейн после болезни я больше не вернулась, а плавать научилась сама, гораздо позже. Ну а Ленка? Она-то не просидела целый час в холоде, с нее как с гуся вода. Представьте себе, после такого начала она чуть не сделалась профессиональной пловчихой. Венцом ее спортивной карьеры стало третье место в областном первенстве общества «Урожай» среди девочек. Я лично присутствовала при ее триумфе, мы тогда уже в школе учились.
***
Обещания моей мамы во многом исполнились – Ленка почти никогда не болела. Увы, от трусости плаванье ее не вылечило. Ладно, не беда, зато я хорошо запомнила успех Марьи Павловны и взяла шоковую терапию на вооружение. Первая возможность применить ее на практике представилась ближайшей же зимой, когда наша семья вместе с Черкизовыми отправилась в лес кататься на лыжах. К счастью, это занятие Ленка давно освоила, я еле-еле могла за ней угнаться. Только с горок съезжать она панически боялась. Дошли мы до первой возвышенности (именно так, до горки тот холмик явно недотягивал). Ленка на нее как-то по недосмотру забралась, встала и заревела белугой, боясь съехать. От криков и подбадриваний толка было мало. Я одна знала, как помочь: подъехала сзади и по-дружески изо всех сил толкнула ее в спину. Ленка издала предсмертный вопль и поехала вниз, судорожно болтая лыжными палками в воздухе. Описав какую-то немыслимую кривую, она с громким хрустом врезалась в своего папу, решившего помочь дочери остановиться. Я подъехала ближе. Одно могу сказать – обыкновенным смертным так при всем желании не столкнуться. Растаскивали мы Ленку и ее папу втроем – мама, тетя Клава и я. За вычетом в щепки разбитых лыж все обошлось, так что дешево отделались.