— Будущее ведомо лишь Единому, Владыка. Благодарю вас, о, Повелители Арды, за милость вашу. — Король и Королева благосклонно кивнули, взмахом руки отпуская меня.
Эонвэ терпеливо выжидал за дверьми. На сей раз, майяр без затей проводил меня до небольших Врат Переноса, ведущих в Валмар. Что ж, оттуда недалеко до жилища Аллана.
В скромном (сравнивая с Ильмарином) доме Кователя светские беседы не жаловали. Едва лишь моя мрачная фигура возникла на пороге, как трое айнуров, не сговариваясь, засуетились над «дохлятиной» (наставник тоже бывает изрядной язвой). После ледяного совершенства и изысканного высокомерия царствующей четы, явно встревоженные и одетые по-домашнему, Алдор и Аллан с женой казались самыми близкими и понятными существами в Арде. Кементари, возмущенно покачав головой, подала мне кружку с мирувором, в которую я немедленно вцепилась, жадно глотнув бодрящей янтарной жидкости.
— Может, присядешь?
— Спасибо, я постою.
— Придворный этикет не выходит из головы? — Тепло улыбнулась Ивэйн. — Сейчас-то ты дома.
— Не в этом дело, — отмахнулась я, прихлебывая целебный напиток, — просто у меня после милого путешествия в Небесный Чертог болит все, что может болеть, особенно те части тела, о которых в приличном обществе упоминать не принято.
Три пары таких несхожих глаз — серые, зеленовато-карие и черные — сверкнули общим гневом.
— Если кто-нибудь вам особенно неприятен, и вы горите желанием испортить ему жизнь, рекомендую воздушные прогулки на орлах. Свежий воздух, незабываемый вид сверху и непередаваемые ощущения…снизу. Я решительно отказываюсь понимать менестрелей, превозносящих "радость полета". — Буркнула я.
— Расскажи лучше о приеме. — Аллан покосился в сторону маячившей на столе шкатулки.
— Да уж расскажу. Итак, коротко о приеме — брр.
— А почему…разве они…э… — Кователь смущенно замолк, не решаясь произнести вслух нелицеприятные для гордых Властителей Мира догадки.
— Именно. Вдобавок, Королеве взбрело на ум поинтересоваться, не участвовал ли в создании камешков некий неблагонадежный элемент. — По доброй традиции черная бровь «элемента» поползла вверх. Тебе ли удивляться?
— Ты сказала им?
Я виновато посмотрела на Алдора, но Ступающий-во-Тьме и не думал распекать меня за излишнюю откровенность с его старинными недругами. Он расхохотался — так беззаботно и искренне, что Аллан, не удержавшись, хрюкнул в бороду. Смахнув непроизвольно выступившие слезы, Алдор присел на обитый бархатом подлокотник моего кресла.
— …? — Я-то поняла, а вот Ивэйн и наставник, боюсь, не очень.
— Иви, не смотри с такой укоризной, мое душевное здоровье пока еще в норме. Поясняю — любящие родственники усмотрели в камешках мою попытку выслужиться…или, наоборот, очередную каверзу. Этакая подсадная утка. Прошу прощения, Фэйниель… — Айнур мягко коснулся моего плеча.
— Было б за что…С дерьмом, да простят меня гостеприимные хозяева Ильмарина, смешать куда как просто, особенно заведомо слабейшего. Признаться честно, я горько сожалею, что ввязалась тогда в спор. И разбить камни от беды подальше уже поздно: разобиженный Король наложил на них чрезвычайно интересное заклятие: "Не коснуться нечистым рукам и не уничтожить никому в мире". — Передразнила я Манавидана. — Так что, о, Великие, если кто из вас забыл вымыть руки, трогать мое несравненное творение не советую. Да и сама теперь поостерегусь.
— Посмотрим, посмотрим…Иви, Лан, не стойте столбом, присоединяйтесь, любопытно же, что мой братишка припас для нечистых на лапу любителей драгоценностей. — Алдор жестом перенес со стола шкатулку. Мне отчетливо поплохело: в богатое воображение Повелителя Ветров верилось безоговорочно.
— Алдор! — Я попыталась выхватить ларец, не желая испытывать на друге причуды высочайшей мысли.
— Не волнуйся, щупать я их не стану даже в порядке эксперимента. Не то чтобы страшно, но к рукам я за пару тысяч лет жизни успел привязаться. — Айнур высвободил шкатулку из моих цепких лапок и осторожно приоткрыл ее — в темных глазах отразились голубоватые огоньки. — Лан, стой!…
— …!!! — Не столь осмотрительный Аллан с чувством выругался. — Выходит, мы все — нечисты на руку? Ай, спасибо, Ваше Величество, уважили…
Дальнейшее я просто не поняла ввиду недостаточных познаний в Тайной Речи. Алдор презрительно кривил губы, сосредоточенно колдуя над пострадавшей рукой друга. Счесть Владыку Тьмы безобидным и раскаявшимся в этот момент мог лишь полный дурак: так явственно мелькали в прищуренных глазах искры огня — уже не холодноватого отблеска Сильмариллов, а столь подробно описанного в сказаниях Пламени Глубин.
— Поспешишь — всех вокруг насмешишь…Ох, и не ценишь, ты, дружище, народную мудрость. Или, к примеру, молчание — золото. — Назидательно бросил Отступник Аллану, цвет лица которого постепенно перетекал из загорелого в багровый. — Стоит ли так разоряться? Дану на вершине Таникветила от этого ни жарко, ни холодно.
— И ты туда же! — Возмущенно рыкнул Кователь, вырывая из ладоней Алдора уже зажившую руку.
— Хватит! — Сурово вмешалась Ивэйн. — Один распетушился почем зря, у второго — воспаление вредности. А я потом диву даюсь, у кого это эльфы словарный запас перенимают! — Я прикусила губу, сдерживая смешок. Да, пополняю. Да, у этих двоих. Ох уж эта наша врожденная нолдорская тяга к знаниям…
— Вы как знаете, а я — отдыхать.
— Я провожу. — Алдор немедленно оторвался от подлокотника.
Ценю вашу любезность, Высокий. После незабываемых впечатлений утра не хватало лишь заплутать в знакомом с детства коридоре. Или он вознамерился меня отнести? Было бы недурно…
— Даже не мечтай. Ножками, Фэйниель, ножками.
— Изверг!
— Не стоит благодарности… — Алдор с очаровательной улыбкой толкнул дверь комнаты, отведенной мне еще лет двести назад.
…- И чем ты собираешься заняться? — Айнур присел на кровать. Зарывшись лицом в подушку, я слышала только его голос да ощущала прикосновения перебирающих мои волосы пальцев. Одна прядь, другая, третья…Вот также, в далеком-далеком прошлом, гладил меня по голове отец, рассказывая на ночь истории о таинственном и недоступном Среднеземье. Нормальные дети почему-то предпочитали колыбельные.
— В ближайшие два-три часа — крепким здоровым сном.
— Спина все еще болит?
— Если б только спина…Думаешь, организм орлов приспособлен для переноски грузов?
— Зато, какова честь…
— Объясни это моему…безвинно пострадавшей части тела! Вас, сиятельных и могучих, такие мелочи, как синяки, растяжение и просто боль, не касаются, особенно Короля, Илуватар его за ногу! — Прошипела я. — У вас даже не низменное hroa, а fana11, так, оболочка для пущего единения с миром.
— Больше слушай ваниаров и мою родню. Hroa, fana…Насочиняют чуши, а потом и самим не верится, что дело обстоит как-то иначе. — В голосе Алдора скользнула насмешка. — А помочь твоей спине и…прочему можно и без капли Силы. — Теплая и вполне материальная рука отвела в сторону волосы и пробежала чуткими пальцами по саднящей шее.
— Ты что задумал? — Забеспокоилась я, с трудом поворачивая чугунно-тяжелую голову. — Наставник тоже временами изволит шутить, что секира — вернейшее средство от головной боли…и дури. Хотя в моем случае, боюсь, не помогут и Палаты Мертвых.
— Да уж…окажись ты в Залах — и за установленный от начала времен порядок я не ручаюсь. Сперва разбегутся все души, а за ними Тарви12 с супругой и свитой.
Когда Алдор закатал мою рубашку почти до лопаток, я попыталась, было, что-то протестующе вякнуть. Увы…Спорить с вошедшим во вкус айнуром — все равно, что выяснять отношения со стихийным бедствием!
О, ужас! Где же понятия о нравственности? Позволить коснуться себя так…бесцеремонно мужчине, который мне не суженый, не родственник, или, на худой конец, не целитель? Но можно ли воспринимать Древних как мужчин? Ах, какое кощунство…В Бездну все эти "приличия", — ощущать ласковые прикосновения было невыразимо приятно.