-Почему бы и нет? Разве мой отец не был одним из них?
В пять часов вечера 25 июня 1625 года, когда тёплый дождик начал барабанить по тентам барж, королева высадилась на ступенях Сомерсет-хауса или Датского дома, который супруг предоставил в её распоряжение. Этот дворец был построен лордом-протектором Сомерсетом, а после его казни конфискован Яковом I и преименован в честь покойной королевы Анны Датской. Можно предположить, что въезд Генриетты Марии в столицу был не таким грандиозным, как мог бы быть, поскольку пышные торжества готовились для коронации пары, которая должна была состояться несколькими месяцами позже.
По свидетельству современника, «принцесса приехала… со всем двором и обстановкой, вплоть от щипцов для завивки волос до ночных горшков», с «ошеломляющим количеством лошадей и экипажей». Короче говоря, копия описи её приданого насчитывала до тридцати томов. Во время осмотра своих покоев в восточной части главного королевского дворца Уайтхолл (Сомерсет-хаус был отдан под временную резиденцию герцога и герцогини де Шеврёз) с потайной лестницей, ведущей к реке, часовней и Большим залом, Генриетта Мария с удивлением обнаружила там парадное ложе елизаветинской эпохи и воскликнула:
-Это самая старая кровать, которую я когда-либо видела!
Неудивительно, что юная королева была разочарована: ведь она привезла с собой роскошную спальную обстановку, в том числе, малиновые бархатные драпироки для кровати, помост (прикроватные ступени?), ковры, туалетный столик, стулья и табуреты. Сам же Уайтхолл, беспорядочный комплекс огромных зданий, мало изменившихся со времён короля Генриха VIII, не шёл ни в какое сравнение с дворцом Фонтенбло и даже с Сен-Жерменом.
Первое пребывание королевы в Лондоне было недолгим – «три недели суеты, споров и постоянных развлечений в накалённой атмосфере», как пишет в своей книге «Генриетта Мария» английская писательница Карола Оман. На следующий день брак был подтверждён в соответствии с условиями, согласованными в брачном контракте, после чего последовала англиканская служба и королева должна была ждать за пределами церкви. За церемонией последовали празднования. Сначала в честь французов устроил банкет король, а затем – Бекингем, который настолько поразил всех, что Генриетта Мария и её свита предпочли бы, чтобы часть «расточительного изобилия» была перенесена на следующий раз.
Исследователь Элоди Конти в своём труде «Европейская принцесса от объекта дипломатического обмена до обладательницы власти: политические пути трёх дочерей Генриха IV и Марии Медичи» утверждает:
-Из трёх принцесс, безусловно, в наиболее опасном положении оказалась Генриетта Мария.
Если Елизавета и Кристина и получали перед отъездом в чужую страну какие-то инструкции, то, вероятно, только в устном виде. Генриетте Марии же мать вручила длинное письмо, датированное 15 июня 1625 годом и, на самом деле, написанное её духовником отцом Берюлем. В нём Мария Медичи давала своей дочери указания относительно её «поведения по отношению к Богу, королю, Вашему мужу, его подданным, (её) слугам и самой себе». Основное внимание там, конечно, уделялось религии. Принцесса рассматривается как посланница Бога. Если она будет вести себя хорошо, то отправится «в рай с Богом», и, напротив, если она причинит Ему боль, то отправится «в ад со злыми духами».
Следующая часть письма более конкретно касается обязанностей Генриетты Марии как католической принцессы в протестантской стране:
-Помните, что Вы дочь Церкви, и это первое и главное качество, которое у Вас есть и которое у Вас когда-либо будет.
Чтобы усилить свою мысль, автор ссылается на нескольких королевских и религиозных деятелей, которые должны служить образцами для подражания молодой принцессе. Он подчёркивает её происхождение, напоминая ей, что она «маленькая девочка из рода святого Людовика». Подобно своему предку, принцесса отправляется в крестовый поход, она должна быть «твёрдой в религии», которую призвана защищать. Как и он, Генриетта Мария должна быть готова «(подвергнуть) свою жизнь опасности» и «умереть верной среди неверных». Вероятно, чтобы не слишком напугать свою духовную дочь, автор тут же напоминает, что свобода её совести была гарантирована Яковом I и Карлом I, но, несмотря на это, она должна защищать свою веру с «рвением» и «мужеством».
К этой миссии добавляется оказание помощи даже англичанам-протестантам:
-…чтобы Вы не забывали в своих милостях тех, кто исповедует другую религию, потому что достаточно того, что они находятся в бедственном положении, чтобы заставить Вас спасти их. И поскольку Бог сделал Вас их королевой, Он, следовательно, требует, чтобы Вы помогали им, и Вы должны это делать…возможно, Ваша помощь заставит их обратиться к истинному Богу.