Прежде, чем ответить хотя бы на одни пункт обвинения, Бассомпьеру пришлось обратиться за разъясненими к самой королеве. В итоге ему удалось успокоить лордов и получить от короля Англии акт о предоставлении Генриетте Марии двенадцати священников и епископа, а также нескольких французских офицеров и двух фрейлин. Всего же ей удалось оставить при себе семерых приближённых-французов, включая нового исповедника Роберта Филиппа. Французский маршал также освободил семьдесят католических священников из английских тюрем.
На первый взгляд миссия Бассомпьера казалась успешной, однако Ришельё дал ей довольно негативную оценку:
-Уже на следующий день после того, как он покинул Лондон, аншличане отдали секретное распоряжение задерживать все корабли и товары французов, и всем торговцам было предписано не платить им ничего…
Выходит, маршал ничего не добился, кроме обещания Карла I назначить жене шестьдесят французских слуг, но, по словам Ришельё, «опять это обещание было дано ему таким образом, что он мог бы понять, что они не намерены были выполнять то, что обещали».
По приглашению Генриетты Марии вместе со свитой Бассомпьера в Англию приехал итальянский живописец Орацио Джентилески, который до того работал в Париже. Став придворным художником Карла I, он занимал эту должность до самой смерти. Его монументальные полотна и росписи украсили Гринвичский дворец. Возможно, Орацио Джентилески помог ей вместе с Иниго Джонсом подготовить и новое представление на «Двенадцатую ночь». Так как королю не понравился французский балет, Генриетте Марии пришлось разыграть одну из популярных в Англии пьес-масок, в которых любила принимать участие покойная королева Анна Датская. Эти театральные представления со сложными архитектурными декорациями включали в себя пролог в стихах и шествие танцующих и поющих актёров в масках, причём теми, кто не говорили и не пели, часто были придворные. Хотя молодой королеве подобные пьесы казались архаичными, любовь к искусству победила. Её «маска» побила все рекорды, так как длилась с трёх часов дня до четырёх часов утра, а на костюмы и декорации пошла тысяча ярдов тафты и атласа.
Поскольку французские приближённые Генриетты Марии были изгнаны, в этом представлении играли уже её английские друзья. Её же собственная группа актёров всегда была наготове и играла для её развлечения то в Хэмптон-Корте, то в Сомерсет-Хаусе. Благодаря влиянию и покровительству королевы количество театров в столице увеличилось до такой степени, что в городе проснулись пуританские настроения, которые привели к изданию приказа городского совета «Об ограничении чрезмерного использования театра и актёров». Зрителям предстояло довольствоваться двумя театрами, один из которых должен был находиться в Миддлсексе, а другой - за рекой, в Суррее, при этом ни одна пьеса не должна была ставиться в воскресенье, в Великий пост или во время эпидемии.
Глава 3 БЛИЗКИЙ ДРУГ КОРОЛЕВЫ
С самого начала своего правления Карл I был полон решимости реформировать довольно распущенный, неорганизованный двор, который унаследовал от отца. Строгие правила, основанные на некоторых прецендентах елизаветинской эпохи и мадридского этикета, должны были регулировать каждый аспект придворной жизни, вплоть до того, что носили люди и как они себя вели. Доступ к королю и королеве был ограничен тщательно соблюдаемым протоколом. Тем избранным, которым разрешалось входить в личные покои царственной четы, было запрещено бездельничать, играть в карты и даже в шахматы. Доступ в королевскую опочивальню был ещё более ограничен: там могли находиться только принцы, некоторые придворные и слуги, в том числе, парикмахеры и врачи. Такая изоляция от внешнего мира способствовала сближению между супругами и их окружением.