…странный тип любовника. Он приходит
В покои миледи в любое время;
И всё же считает странным, что люди удивляются
Этой его привилегии. Ну, возможно,
Это опасная вещь; она может испортить его.
По-видимому, поэт не думал, что любовь Генриетты Марии и Джермина всегда была платонической, потому что в конце пьесы он смело обращается к зрителям:
Проведя эти два долгих часа среди вас всех, я не могу
Найти ни одного, кто был бы влюблён платонически.
Живщий в эпоху Просвещения Давенант надеялся, что Британия вскоре сможет соперничать с классической Грецией и Римом. Однако, чтобы поскорее наступил Золотой век, нужно было вдохновить своими идеями сильных мира сего и поэт решил сделать ставку на Джермина. На первый взгляд, тот казался обычным молодым придворным, щёголем и дуэлянтом, любившим выпить в весёлой компании,. Но Давенант, как позже и Коули, похоже, увидел в нём человека, способного стать вторым Бекнигемом или Ришельё.
С помощью своих стихов Давенант пытался внушить благородные чувства не только ему, но и племянникам короля Карлу Людвигу и Руперту Пфальцским, с которыми познакомился через Джермина.
23 февраля 1636 года в Миддл-Темпле была показана очередная маска «Триумфы принца д’Амура» с обычными роскошными декорациями и костюмами, музыкой, танцами и стихами. Пока певцы сладкими голосами исполяли либретто, написанное Давенантом, Генриетта Мария, Джермин, сыновья Фридриха Пфальцкого и придворные, в том числе, Холланд, весело танцевали на сцене. В течение нескольких недель после этого принцы провели много времени в обществе Джермина, Эндимиона Портера и Давенанта. Они вместе охотились в Сент-Джеймском парке, играли в карты, кости, шахматы и мяч, а также упражнялись в стрельбе из мушкета на лугах за стенами дворца. Портер также развлекал всю компанию, демонстрируя свою коллекцию: черепашьи панцыри, драконью кровь, жевательный табак и прочие экзотические вещицы, привезённые со сказочного острова Мадагаскар. В это время несколько английских купцов былы одержимы идеей основать там колонию, и Руперт, вдохновлённый рассказами о богатствах Мадагаскара, предложил Джемину снарядить туда экспедицию. Узнав об этом, мать принцев, Елизавета Богемская, пришла в ужас:
-Мне это не нравится, кроме того, я думаю, что если бы Мадагаскар был местом, которое стоило бы завоевать или которое можно было бы удержать, португальцы к этому времени уже захватили бы его.
Но Руперт, Джермин и Портер не сомневались, что они добьются успеха там, где португальцы потерпели неудачу. Больше года они пытались снарядить корабли и собрать деньги. Что же касается Карла I, то он поддержал идею подготовки флота, но не с целью захвата Мадагаскара, а с целью военных действий против Габсбургов.
Король даже проинформировал Уэнтуорта о близости войны и о необходимости обезопасить Ирландию на случай атаки:
-…я понял, что то, чего я так боялся, стало реальностью: восстановление моей сестры и племянника в правах и владениях невозможно без военного вмешательства. Это толкает меня к союзу с Францией и объявлению Испании нашим врагом.
В марте 1637 года новый флот был уже практически полностью готов. Тем не менее, Карл I так и не решился на открытый разрыв с Габсбургами. В то же время бывшая королева Богемии продолжала давить на брата, и, в конце концов, ей это удалось: Карл Людвиг и Руперт отправились домой в Гаагу.
-Оба брата, - писал неизвестный корреспондент лорду Уэнтуорту, - уехали неохотно, но принц Руперт выразил это лучше всех; будучи в то утро на охоте с королём, он пожелал сломать себе ногу, чтобы оставить свои кости в Англии.
Тем не менее, великое путешествие нашло отражение в поэме Давенанта «Мадагаскар», согласно которому трое друзей, якобы, завоевали остров, а Руперт сделался его вице-королём.
Мечты о Мадагаскаре остались где-то глубоко в сознании Джермина и много лет спустя, узнав, что флотилия с колонистами под командованием адирала Пенна направилась на юг вдоль французского побережья, он с тоской писал из Парижа:
-Они, возможно, направляются на Мадагаскар; их запасы продовольствия позволяют предположить, что они направляются в какие-то отдалённые и жаркие места.
Тогда, желая направить мысли Джермина в практическое русло, Давенант решил познакомить его с классической архитектурой. Тем более, что в те времена Англия была ещё щедро усеяна древнеримскими руинами, а в Европе, в подражание древним, постепенно распространялся классический стиль. Благодаря своей матери, по приказу которой в Париже был возведён Люксембургский дворец, Генриетта Мария тоже хорошо была знакома с этим направлением. Проект, который больше всего повлиял на королеву и её фаворита, был связан с развитием Гринвича. Там, за старым дворцом Тюдоров из красного кирпича, архитектор Иниго Джонсом к 1635 году, наконец, завершил строительство, начатое ещё Анной Датской. И теперь все могли любоваться Датским домом с его сверкающими белыми стенами и идеально прямыми благородными пропорциями. Его же интерьер, отделанный мраморными ионическими колоннами и потолком, расписанным в более привычном стиле барокко Орацио Джентилески и его дочерью Артемизией, был закончен спустя четыре года.