Королева снова ощутила оптимизм и стала почти самой собой, хотя только муж, с которым она надеялась встретиться следующей весной, мог полностью восстановить её здоровье. Он не должен думать, писала Генриетта Мария, что раз с ней так хорошо обращаются во Франции, она не хочет возвращаться в Англию. Если бы не мысль, что её ежеминутные усилия при французском дворе служат ему наилучшим образом, она не получила бы удовольствия от своего нынешнего комфорта.
Во Франции до смерти её мужа жизнь Генриетты Марии была продолжением того, что она вела в Голландии, а именно постоянной борьбы за то, чтобы собрать вместе людей и деньги — особенно последние — для помощи в деле короля Англии. Для этого она интриговала то с одним иностранным принцем, то с другим, с королём Дании, с принцем Оранским, с герцогом Лотарингским, поклонником мадам де Шеврёз, с самим папой римским.
Вернее, интриговал Джермин, тоже получивший тёплый приём в Париже. Прежние знакомые со времён его первого посольства были рады встретить старого друга в рослом англичанине, теперь занимавшем важное положение при их преследуемой принцессе. Его постоянное присутствие рядом с Генриеттой Марией, вызвавшее так много скандалов в Англии, здесь воспринимали без пожатия плеч или поднятия бровей. Он был фаворитом и на этом дело заканчивалось. Даже госпожа де Мотвиль, образец благопристойности, спокойно присвоила ему это звание. Она добавила в своих мемуарах, что, по её мнению, хотя он честен и очень добродушен, но человек непостоянный и королева не всегда следует его советам.
Действительно, пока его секретарь Абрахам Коули в поте лица шифровал письма Генриетты Марии к принцу Оранскому, герцогу Лотарингии и папе Иннокентию Х с просьбой о военной и фининсовой помощи, барон Джермин, в руках которого были все финансы королевы, имел хороший стол и раскатывал по Парижу в великолепном экипаже. Это вызывало ропот у менее ловких аристократов, последовавших во Францию вслед за королевой и едва сводивших концы с концами: Кэри, Дэнхемов, Крофтсов, Киллигрю и других. Они обвиняли фаворита королевы в том, что тот наживается на продаже драгоценностей своей госпожи и вообще хочет завладеть всем её имуществом. Хотя есть и другие свидетельства. Дело в том, что Джермин заранее (возможно, ещё во время своего первого изгнания) вложил деньги за границей и теперь мог не только сам жить в достатке, но и пополнять скудную казну Генриетты Марии. Кроме того, помимо обязанностей секретаря и казначея королевы, он, по сути, был её мажордомом и телохранителем. Хотя считалось, что двор «в изгнании» возглавлял Кенелм Дигби, освобождённый из лондонского Тауэра при посредничестве Анны Австрийской, в пользу которого фаворит Генриетты Марии отказался от кацлерского поста.
Одно из писем Карла I свидетельствуют о его полном доверии к любимцу его жены:
-Передай Джермину, что я расскажу ему о выдающейся услуге, которую… он мне оказал, как только Богу будет угодно дать мне возможность награждать честных людей.
После разгрома 22 июля 1644 года своей армии при Марстон-Муре граф Ньюкасл, который был скорее придворным, чем солдатом, отказался от военной карьеры и удалился в Голландию. Многие роялисты расценили его поступок как предательство, но Генриетта Мария, сочувствовавшая его жалобам на её племянника Руперта, отвечала на письма шотландца с неизменным дружелюбием, и когда тот прибыл в Париж, чтобы присоединиться к её маленькому двору, тепло приветствовала его.
Однако в это же время королева лишилась своего любимого карлика Хадсона. После бегства со своей госпожей во Францию «капитан конницы» уже не хотел выступать в роли домашнего шута и дал понять, что больше не потерпит шуток или оскорблений. В октябре 1644 года он вызвал брата Уильяма Крофтса, конюшего Генриетты Марии, на дуэль. Во время поединка Крофтс начал дурачиться, размахивая большой струей воды, тогда взбешённый Хадсон выстрелил ему прямо в лоб. Смерть Крофтса стала катастрофой для карлика. Дуэли во Франции были вне закона и Хадсона приговорили к смертной казни. Но Генриетта Мария вступилась за своего любимца и он был отправлен обратно в Англию. Хадсон оказался на корабле, захваченном берберийским пиратами, и пробыл в рабстве в Северной Африке двадцать пять лет. Неизвестно, как именно он сумел освободиться, но через несколько лет после возвращения в Англию карлик всё-таки оказался в тюрьме, когда начались преследования католиков. Спустя четыре года его освободили и он умер в 1682 году при неизвестных обстоятельствах.
Вскоре Генриетта Мария начала понимать, что собрать деньги в Париже ей удасться не быстрее, чем в Гааге, но, несмотря на то, что парижские и лондонские газеты, доходившие до Франции, писали о поражениях её мужа, королева и Джермин трудились неустанно. В свой черёд, Карл I тосковал по жене, о чём свидетельствует его письмо к ней от 11 января 1645 года: