В течение трёх сезонов подряд вдова посещала знаменитые воды, но теперь силы, казалось, оставили её. Она вернулась в Париж, чувствуя себя себя хуже, чем до отъезда. И всё же она отказывалась признавать себя больной. В дни больших праздников её карету можно было увидеть возле религиозных учреждений. Генриетта Мария взяла с собой маленькую дочь в День Святого Игнатия в гости к иезуитам на улицу Сент-Антуан. После вечерни королеве и принцессе показали сокровища дома и подали изысканное угощение, состоящее исключительно из фруктов. Генриетта Анна была от природы набожной и с удовольствием прислуживала монахиням за столом в Шайо. Отец Сигриен, который был её духовным наставником с двух лет, восхищался способностями и энтузиазмом принцессы. Леди Далкейт, ставшая леди Мортон после смерти своего свёкра, всегда присутствовала во время их занятий.
– Моя дорогая, – как-то обратилась к дочери Генриетта Мария, – если у тебя так много рвения, почему бы тебе не обратить свою гувернантку?
– Я пыталась, сколько могла, – ответила принцесса.
– Сколько раз это было?
– Мадам, я всякий раз обнимаю мою воспитательницу, целую её и говорю: «Госпожа Мортон, обратитесь в католичество! Вы должны стать католичкой, чтобы спастись. Отец Сигриен очень часто говорит мне об этом. Вы слышали его так же хорошо, как и я. Будьте католичкой, дорогая дама, и я буду горячо любить Вас».
Однако вскоре леди Мортон, будучи в расстроенных чувствах после того, как сорвались её планы относительно второго брака с бароном Джоном Беркли, отпросилась в связи с наследством свёкра в Шотландию, где и умерла 15 декабря 1654 года. Говорили, что когда на смертном одре её посетила подруга-католичка, бывшая гувернантка раздражённо воскликнула:
– Сударыня, не говорите со мной о религии: лучше убедите меня не быть католичкой!
Отныне воспитанием принцессы занялись монахини из Шайо. Её мать, не в состоянии помочь монастырю другим способом, надеялась заставить знать последовать своему примеру. Теперь она чаще бывала в Шайо и иногда оставалась там на протяжении недель. Однако вскоре матушка Люлье умерла и новой настоятельницей стала мать Анжелика, в миру Луиза де Лафайет, бывшая фаворитка Людовика ХIII, которую заставили уйти в монастырь интриги Рищельё. Потому она была полна решимости не допустить, чтобы монастырь Посещения превратился в модный центр политических интриг. В то время как Генриетта Мария получала огромное удовольствие от того, что развлекала своих посетителей рассказами о собственных приключениях в присутствии отдыхающих монахинь. Однако, обнаружив, что те избегают её общества, вдова стала отказываться принимать гостей, движимых лишь праздным любопытством. Больше никого из посторонних не допускали даже в её собственные апартаменты. А с теми, кто хотел её видеть по весомым причинам, встречалась в общей монастырской приёмной. Даже когда необходимость заставляла её вызвать своего врача или портного, она беседовала с ними через решётку.
Прежде, чем оставить своего брата Генри на попечение матери, Карл взял с неё слово, что она не будет пытаться обратить его. Тем не менее, втайне она надеялась оказать на герцога Глостерского духовное влияние «для того, чтобы сделать ему добро». Однако прошло три месяца, а мальчик продолжал ходить каждое воскресенье на протестантскую службу, проводимую в частной часовне английского резидента в Париже. Тогда Генриетта Мария перешла к решительным действиям, решив передать принца на попечение её раздатчика милостыни – Уолтера Монтегю, аббата монастыря близ Понтуаза.
– У Генри слишком много знакомых среди праздных парижских мальчишек, - в оправдание написала она Карлу, – потому я отправляю его в Понтуаз к аббату Монтегю, где он будет спокойно заниматься своими науками.
Ловела, наставника принца, отозвали в Париж, но перед своим отъездом он рассказал своему ученику о планах его матери и написал обо всём Карлу в Кёльн. Тем временем Монтегю приступил к осаде того, кого он называл «милой крепостью Глостер». Не добившись в течение месяца ничего от мальчика, помнившего наказы покойного отца и старшего брата, аббат по его просьбе был вынужден отпустить его 5 ноября 1654 года в Париж, чтобы засвидетельствовать своё почтение матери и королю. Однако первым делом в столице Генри послал за доктором Козином, автором «Атласа протестантской религии», с просьбой помочь ему с аргументами против доводов Монтегю. К несчастью, тут появился сам аббат, чтобы отвести его в Лувр. Появление там принца вызвало большой интерес.