Пожалуй, следует сказать несколько слов о тех, кто любил Генриетту Марию и искренне оплакивал её. Дальнейшая история двух её сыновей слишком хорошо известна, как и трагическая судьба её дочери, которая скончалась в расцвете своей красоты в Сен-Клу осенью 1670 года, заявив перед кончиной:
-Я отравлена!
Причём в её отравлении многие подозревали шевалье де Лоррена, фаворита её мужа.
Самый близкий друг Генриетты Марии пережил её на пятнадцать лет. После похорон своей госпожи граф Сент-Олбанс вернулся в Лондон и 13 мая 1671 года был назначен лордом-камергером, самым старшим офицером при дворе Карла II, а потом произведён в рыцари ордена Подвязки. Он недолго служил в Первом министерстве Дэнби в должности лорда-адмирала, хотя мало что знал о море, но покинул свой пост в 1674 году из-за ухудшения здоровья. После чего в значительной степени отошёл от общественной жизни и удалился в своё родовое имение Рашбрук в Саффолке. Однако приятели Джермина, оставшиеся в Лондоне, звали его присоединиться к ним. Так, один из них, Шарль Марготель де Сен-Дени, граф де Сент-Эвремон, французский литератор и философ, переехавший в Англию, писал ему в 1677 году:
-Возвращайтесь, милорд, возвращайтесь к своим друзьям, которые знают Ваши достоинства так же, как Вы знаете их. Нет ни одного из них, кто не поддержал бы Вас, насколько это в его силах, к Вашему облегчению или удовольствию. Герцогиня Мазарини избавит Вас от стеснения по поводу визитов… она заставит Вас вкусить прелести беседы, которая ничуть не уступает её очарованию. Мистер Уоллер тоже приготовил для Вас увлекательную беседу… я обещаю Вам свои услуги по воскресеньям и буду терпеть поражение в шахматы каждый раз, когда месье де Саиссак будет ставить на меня.. Живите здесь, милорд, как философ, в своём собственном доме. Это станет новой заслугой, за которую свет будет уважать Вас. Я бы хотел, чтобы Вы вернулись сюда как можно скорее… Я здесь, жду Вас и хочу, чтобы Вы привели с собой мистера Джермина (Гарри)…
Сент-Олбанс прислушался к совету приятеля и вернулся в столицу. За год до его смерти писатель Джон Эвелин описал его как «благоразумного старого придворного, значительно обогатившегося после возвращения Его Величества», который «провёл старость за пьянством и игрой в карты». Генри Джермин умер в своём доме на Сент-Джеймс-сквер в Лондоне в январе 1684 года. По его собственной просьбе он был похоронен в родовом гнезде его предков, Рашбруке. Поскольку он не был женат, графство Сент-Олбанс прекратило своё существование после его смерти, в то время как баронство Джермин из Сент-Эдмундсбери перешло вместе с его имуществом к его племяннику Томасу Джермину, а после смерти последнего - к его брату Генри Джермину, лорду Дувра.
Постепенно были достроены прилегающие к Сент-Джеймской площади улицы, рынок Сент-Олбанс и церковь по проекту Рена. Это было первое по-настоящему единое жилое пространство, возведённое в классическом стиле в Лондоне благодаря Джермину, которого писатель Энтони Адольф называет «архитектором Британской империи». Однако его большой вклад в европейскую политику ХVII века, а также в распространение классической архитектуры в значительной степени долго игнорировался. Главным образом потому, что он не оставил после себя значительного архива, так как, вероятно, из щепетильности уничтожил некоторые письма и документы, и не сочинил никаких самовосхваляющих мемуаров. Только сравнительно недавно, в начале ХХI века, в честь него в Вестминстере на одном из домов на Дьюк-оф-стрит была установлена круглая зелёная мемориальная доска: «Посмотрите налево на Сент-Джеймскую площадь и направо на церковь Святого Джеймса на Джермин-стрит – всё это было сделано одним человеком: Генри Джермином графом Сент-Олбанс; 1605 – 1684, дипломатом, фаворитом королевы Генриетты Марии и основателем Вест-Энда, который построил свой дом на этом месте». Таким образом, проект Джермина можно рассматривать как памятник женщине, которую он, безусловно, любил и которой – независимо от того, была ли она также его любовницей – он посвятил большую часть своей жизни.
У Уолтера Монтегю, его многолетнего друга, была совсем иная судьба. После смерти трёх его покровительниц, королевы Франции, королевы Англии и герцогини Орлеанской, его вынудили покинуть аббатство Святого Мартина в Понтуазе, хотя при жизни он сохранил свой обычный доход. Монтегю вернулся в Париж и поселился в больнице для неизлечимых на Рю де Севе.