Карл обычно проводил послеобеденное время с Филиппом IV или Оливаресом, наблюдая за поединками по фехтованию или другими видами спорта из окна дворца. Ещё он гулял в саду, охотился на кабана или принимал участие в соколиной охоте, хотя отказывался сопровождать короля и двор в их частых посещениях монастырей или в религиозных процессиях, наблюдая за ними из-за оконных ставен или кожаных занавесок кареты. Утро он проводил за изучением испанского языка или письмами, а вечерами часто посещал королевскую семью, чтобы увидеться с инфантой.
Один из таких визитов, в день Пасхи 1623 года, описан в дневнике Бристоля:
-Утром принц попросил разрешения отплатить за визит… который ему нанесли накануне, и, соответственно, около четырёх часов пополудни ему была назначена частная аудиенция у короля, с которым он пробыл недолго и …выразил желание нанести визит королеве, и вскоре король… в сопровождении всех вельмож и главных министров двора, повёл его на другую сторону площади, которая находится в противоположной стороне дворца, и там застал королеву и инфанту вместе, в сопровождении всех придворных дам. Это случилось в первый раз, когда Его Высочество лично навестил инфанту, там стояли четыре стула: на средних сидели королева и инфанта, по правую руку от королевы сидел принц, а по левую от них всех сидел король. Когда принц сделал королеве несколько комплиментов… в знак благодарности за те милости, которые он получил от неё с момента своего прибытия ко двору, в связи с чем Его Высочеству было угодно призвать меня (то есть Бристоля) в качестве переводчика, он встал со своего стула и направился к инфанте, которая послушно поднялась, чтобы выслушать его.
После обмена любезностями принц сообщил ей:
-Великая дружба, существовавшая между Его католическим Величеством и королём, моим отцом, привела меня ко двору, чтобы лично выразить это признание и заверить, со своей стороны, в желании продолжать и приумножать то же самое.
-Я рад по этому случаю поцеловать Ваши руки, миледи, и предложить Вами свои услуги, - затем любезно добавил Карл.
На что инфанта ответила:
-Я высоко ценю то, что сказали Ваше Высочество.
-Я был обеспокоен, - продолжил принц, - узнав, что в последнее время Вы, миледи, были не совсем здоровы… Как Вы провели Великий пост и как Ваше здоровье сейчас?
-Теперь я здорова, и к услугам Вашего Высочества.
Затем Карл вернулся к своему креслу и снова сел рядом с королевой, с которой он обменялся несколькими короткими комплиментами. Наконец, все они встали и с большой учтивостью откланялись.
Как раз в это время пошла с молотка великолепная коллекция погибшего графа Вильямедьяны, и Карл купил большое количество картин. Лопе де Вега рассказывает, что принц Уэльский «собирал с замечательным рвением все картины, какие только мог, платя за них избыточные цены». Вероятно, он перенял это хобби у Филиппа IV, питавшего особую любовь к живописи. Хотя королю Испании едва исполнилось восемнадцать, он унаследовал изысканный вкус и уже успел заказать свой первый портрет гениальному Диего Веласкесу, ставшему в этом же году придворным живописцем.
Чрезвычайно медленное ухаживание за невестой вскоре надоело Карлу, и несколько недель спустя, вероятно, ободрённый общей распущенностью и свободой, которые он видел в общении полов в Испании, принц нарушил королевский этикет, попытавшись пообщаться с инфантой неофициально.
Хауэлл изложил эту историю в письме Тому Портеру:
-Не так давно принц узнал, что инфанта имела обыкновение иногда по утрам отправляться в Каса-де-Кампо, летний домик короля на другом берегу реки, собирать майскую росу, он встал вовремя и отправился туда, взяв Вашего брата…
С помощью Эндимиона Портера (чьё жизнерадостное лицо, написанное Ван Дейком, можно видеть в Прадо) Карл вскарабкался на стену и спрыгнул в сад. Он увидел инфанту, идущую к нему по тропинке, и обратился к ней со страстными и возвышенными речами, но она взвизгнула и помчалась прочь. Затем прибежал пожилой маркиз и стал умолять принца уйти — иначе он, телохранитель инфанты, может потерять свою жизнь или свободу. Он отпер садовую калитку, и Карл ретировался.
Хотя для принца и его друга это приключение не имело никаких последствий, испанцы с каждым днём всё больше были недовольны поведением англичан. Бекингема обвиняли в том, что он приводил проституток даже во дворец и приставал к актрисам, которые выступали на сцене во время комедий. В то время как люди из свиты принца Уэльского всячески демонстрировали своё презрение к испанским обычаям и изо всех сил старались оскорбить их религиозные чувства.