-Никто никогда не слышал, чтобы дурака вешали за болтовню, - дерзко парировал Армстронг, - но многих герцогов в Англии вешали за дерзость.
В ответ Бекингем поспешил отослать шута домой. Встретившись с Яковом I, тот заявил:
-Вашему Величеству следует поменяться со мной головным убором.
-Это почему? — спросил король.
-Потому что не я послал принца в Испанию!
-А что ты скажешь, если принц вернётся домой?
-С удовольствием я сниму шутовской колпак с Вашей головы и отправлю его королю Испании.
Тем не менее, 29 августа Филипп IV провёл Карла в парадный зал попрощаться с королевой и инфантой, которым принц дал всевозможные заверения и обещания. Бекингем в этот раз не сопровождал его, желая, как говорили испанцы, «иметь отдельную честь для себя». Тем временем с благословения Оливареса для короля Якова писалась длинная история о проступках и бездействии Бекингема во время пребывания в Испании, о его жестокости, грубости, дерзости, отсутствии дипломатичности и неопытности в делах. Таким образом, кардинал-герцог решил сделать Бекингема козлом отпущения в качестве дополнительной гарантии для себя.
Обе стороны получили великолепные подарки: Филипп IV прислал своему гостю двадцать четыре испанских и арабских скакуна и шесть кобыл, двадцать почтовых лошадей в бархатных попонах, отороченных бахромой и расшитых золотом, две пары прекрасных испанских ослов для конезавода, кинжал, шпагу и пистолет, все богато инкрустированные бриллиантами, восемьдесят мушкетов и восемьдесят арбалетов и сотню прекрасных мечей.
Стини также получил прекрасный табун лошадей и кобыл, оружие и драгоценности огромной ценности. Подарок королевы Карлу состоял из кучи тонкого нижнего белья, сшитого монахинями, пятидесяти выделанных и надушенных обычных шкурок и двухсот пятидесяти надушенных перчаточных шкурок большой редкости и ценности. В то время как Оливарес, зная художественные вкусы Карла и интерес, который он проявлял к картинам, подарил ему множество прекрасных шедевров, в том числе, «Богоматерь» Корреджо и «Венеру» Тициана, несколько портьер для спальни и три портшеза, причём один из них был сделан из черепаховых панцирей и золота. Все главные придворные также пришли с подарками и Карл, вдобавок, стал обладателем слона, страуса и пяти верблюдов.
После того, как, по словам Мартина Хьюма, было пролито «много фальшивых слёз с обеих сторон», Карл отправился в монастырь Дескальсес Реалес, чтобы в последний раз попрощаться наедине со своей невестой. Среди множества богатых и красивых безделушек, подаренных принцу Марией, было также письмо, в котором, по её словам, «выражались большие надежды на то, что всё придёт само собой». Однако оно было адресовано не Карлу, а святой монахине в Кэррионе, который лежал на его пути к морю. Мария попросила своего несостоявшегося жениха, чтобы он посетил святую женщину и побеседовал с ней для блага своей души. Кроме того, она заставила Карла пообещать ей, что он будет заботиться о католиках Англии, прибавив:
-За любого из них я отдала бы свою жизнь!
В свой черёд, Карл выказал не меньшую щедрость, чем испанцы. Инфанта получила от него ожерелье из двухсот пятидесяти крупных безупречных жемчужин, и серьги, а также бриллиантовое украшение, настолько драгоценное, «что никто не осмеливался оценить его стоимость». Среди подарков, преподнесённых испанским придворным, те, что достались Оливаресу, по-видимому, были самыми дорогими. В частности, огромный бриллиант чистейшей воды, гордость португальской короны, который был привезён в Англию самозванцем доном Антонио и подарен королеве Елизавете I Тюдор.
На рассвете в субботу, 30 августа, король Филипп и его брат дон Карлос со своим английским гостем и в сопровождении сотни придворных отправились верхом через засушливую равнину к огромному дворцу-монастырю Эскориал в Гвадаррамасе. Следующий день был потрачен на осмотр чудес этого здания, а в понедельник - посвящён охоте в лесах и на вересковых пустошах вокруг. Утром во вторник, 3 сентября, компания снова отправилась в путь, и через несколько миль, после обеда на свежем воздухе и долгой личной беседы со своим гостем, Филипп IV попрощался с Карлом с заверениями в вечном уважении. В ту ночь принц Уэльский, в карете которого сидели также Бекингем, Бристоль и Гондомар, прибыл в деревню Гвадаррама, а следующую ночь провёл в древнем городе Сеговия. Там Карл написал два интересных письма: одно королю Филиппу, в котором он подтверждал своё намерение и желание довести брак до конца, а другое – Бристолю, в котором лишал его всех полномочий для завершения своего бракосочетания, когда придёт согласие папы, на том основании, что в черновом проекте брачного договора не было ничего, что помешало бы инфанте отказаться от половых отношений после свадьбы. Это была месть Карла испанцам. Месть же Бекингема заключалась в том, что по возвращении он стал уговаривать Якова I заключить союз с Францией против Испании.