Первая триумфальная арка находилась у въезда в город и включала шестнадцать статуй, представляющих королевство Испанию. На второй, на площади Пуэрта-де-Гвадалахара, был изображен лев, предлагающий Елизавете корону, и нимфа, держащая в руках лилию Бурбонов.
На следующий день по городу проехали четыре триумфальные колесницы с аллегорическими символами, прославляющими как принцессу Астурийскую, так и брак Филиппа и Елизаветы. На первой колеснице «торжества мирной Церкви» были видны четыре фигуры, олицетворяющие Веру и Надежду, украшенные французскими и испанскими гербами, а также Славу и Мир. Вторая колесница представляла из себя замок с позолоченными зеркалами. Там снова можно было видеть Славу, беседующую с представителем Мадрида перед генеалогическими древами королевских домов Бурбонов и Габсбургов. Третья колесница посвящалась Мадриду, так называемый «Триумф города». На нём был изображён герб столицы и её эмблемы, в том числе, медведица под защитой льва Габсбургов. Наконец, последняя колесница тоже представляла собой олицетворение Мадрида в сопровождении добродетелей и пороков, выброшенных за борт. Пустой трон со скипетром символизировал Мадрид как идеальный город для правителя. Молодая вооружённая женщина, олицетворяющая Испанию, бросала своё оружие в огонь. Там же виднелась надпись «Изабелла моё оружие». По мнению американца Дэвида Санчеса Кано («Мадрид и Прадо: искусство и архитектура»), эта фраза указывала на то, что оружие не всегда необходимо в конфликтах между государствами, которые могут быть разрешены дипломатическим путем, о чём свидетельствует этот брак.
-Нет другой столицы кроме Мадрида! – гордо говорили испанцы.
Главным королевским дворцом там был Алькасар, построенный на краю плато, возвышающегося над рекой Мансанарес. С его западной стороны располагались чудесные сады Кампо-дель-Моро. Тем не менее, дворец отнюдь не представлял собой, как утверждал современник, «самое удивительное в мире королевское сооружение».
-Он построен в форме прямоугольника, - пишет французский писатель Дефурно Марселен в своей книге «Повседневная жизнь Испании Золотого века», - по углам которого расположены четыре непохожие друг на друга башни; его «благородный» фасад, обращённый к городу, выполнен из камня, а его мраморные балконы и их отделка придают ему некую величавость; однако при строительстве других крыльев дворца камень использовался наряду с кирпичом, а кое-где и саманом.
Некоторые из комнат трёхэтажного дворца были просторные и светлые, но большей частью — маленькие и сумрачные, соединённые между собой узкими коридорами и лестницами. Парадные залы были убраны чудесными фламандскими коврами и украшены изумительными картинами художников эпохи Возрождения, в том числе, Тициана и Веронезе.
В архитектуре здания тоже прослеживались ренессансные черты, особенно на главной лестнице, а также в двух больших дворах, украшенных арочными проёмами между колоннами. Никто из мужчин, кроме короля и священников (а, иногда, и художников), не имел права заходить на женскую половину, отделённую от другого двора часовней. Руководствуясь королевским приказом, дворцовые слуги следили, чтобы принцесса Астурийская никогда не оставалась наедине с мужем, даже во время совместных путешествий, которые они должны были совершать в отдельных каретах. И всё это несмотря на энергичные протесты инфанта, влюбившегося в свою жену с того момента, как впервые увидел её.
По прибытии в Мадрид половина свиты Елизаветы была отправлена обратно во Францию. Разрешили остаться только двадцати четырём французам. В том числе, госпоже де Ланнуа, гофмейстерине принцессы, её помощнице госпоже д'Эппленкур, духовнику отцу Маржесто и врачу господину де Рибере.
С самого начала тринадцатилетняя француженка ощутила на себе все тяготы испанского этикета. Словно нежный цветок, она была вырвана из своего привычного окружения и помещена в совершенно ей незнакомую и часто враждебную среду. Елизавета лишилась даже своего имени, аналога которого не было в Испании: здесь её именовали: «Изабелла» (и мы так будем её впредь называть). Ещё ей было запрещено на публике говорить на родном языке, смеяться и одеваться по французской моде.
Посол маркиз де Сенеси доносил в Париж о положении принцессы и её свиты:
-Они часто льют слёзы из-за того, что им ничего не позволяют делать, кроме как сопровождать Её Высочество, и в определённые часы они не могут даже войти в её спальню... У Мадам отобрали её украшения под предлогом того, что по обычаю они должны храниться у королевского ювелира; ещё утверждают, что её лишили всей её охраны, кроме офицеров принца, её мужа; её врача Рибера заменил испанский врач; её капеллана лишили всех его обязанностей, кроме как читать молитвы и возносить благодарения, и он не может даже во время мессы находиться рядом с резиденцией принцессы…