Возможно, именно кардинал Маурицио представил в Кераско своего протеже невестке. Та запомнила молодого пьемонтца и так охарактеризовала его в одном из своих писем:
-... приятный, красивый и остроумный человек; у него голова идеальной формы, гибкая и тонкая талия, он выглядел как 18-летний мальчик.
Ну, во-первых, в 1630 году Филиппо д’Алье уже стукнуло двадцать шесть лет, то есть, он был двумя годами старше Кристины. Но выглядел моложе своего возраста, вероятно, благодаря небольшому росту и стройной, подвижной фигуре. Судя по сохранившимся изображениям, у него был слегка удлинённый овал лица с правильными чертами, карими выразительными глазами, прямым и тонким носом и хорошо очерченным ртом. Тёмные волнистые волосы слегка касались его плеч, а подбородок был гладко выбрит. От своего покровителя-кардинала Филиппо также перенял привычку закидывать голову назад, что придавало ему задиристый вид. Но, главное, что привлекло в нём королевскую мадам – широкая эрудиция и пылкий темперамент, столь соответствующий её страстному характеру. Конечно, неотёсанный и наглый д’Эмери не шёл с ним ни в какое сравнение! После своей первой встречи Кристина и Филиппо уже никогда не теряли друг друга из виду.
Ну, а как же д’Алье мог не влюбиться в Кристину? Сохранился её портрет тех лет кисти анонимного автора, на котором она изображена в широкополой (мушкетёрской) шляпе с перьями и роскошном красном наряде с отложным прозрачным воротником, серебряными кружевными манжетами и украшениями из её любимого жемчуга и алмазов. Длинные золотистые локоны обрамляют её розовато-белое лицо, прозрачные глаза сияют, а на пухлых алых губах скользит лёгкая улыбка. Даже длинноватый нос, слегка вздёрнутый на конце, нисколько не умаляет её очарования.
Историк Габриэль де Мун так характеризует королевскую мадам:
-Пылкая и страстная… сколь в привязанностях, столь и в ненависти, вспыльчивая и необдуманная, очень склонная к фаворитизму, подчинявшаяся определённому влиянию вплоть до своего рода внушения, она была настоящей дочерью Медичи.
По утверждению некоторых сплетников, роман Кристины с Филиппо д’Алье начался там же, в Кераско. Под видом дружеской привязанности Кристина часто посещала дом маркизы Сан-Дамиано, его невестки, где могла общаться с любовником, избегая любопытных взглядов.
В честь заключения мира в Кераско были устроены великолепные празднества. Вот тут-то и пригодились таланты д’Алье. На суд придворных и гостей герцога был представлен его новый балет «Обитатели гор». Причём камер-юнкер кардинала Савойского одновременно выступил здесь художником по костюмам и декорациям, композитором, хореографом и автором стихов, которые декламировались по ходу представления.
Зрители были в восторге и Мазарини, который тоже подписал Кераскский договор, собираясь на официальную встречу с Ришельё, предложил маркизу поставить его балет в Париже. Французский двор и Людовик ХIII, сам сочинявший стихи и музыку (в том числе, к знаменитому Мерлезонскому балету), по достоинству оценили его талант.
В том же, 1630 году, Виктор Амадей I даровал Филиппо должность сначала лейтенанта, затем - знаменосца своей личной гвардии, а Кристина – своё сердце.
-Филиппо видел не принцессу, а женщину и чувствовал себя несчастным, потому что та женщина, к которой он испытывал очень сильное влечение, также была его сувереном, и, как у хорошего солдата, его преданность герцогу была бесспорной, - пишет итальянская писательница Рената Стоиса Комольо в своей книге «Первая королевская мадам».
Их встречи продолжились в замке Валентино, который по форме и обстановке напоминал резиденции знати во Франции. Комплекс был выстроен вокруг большого трёхэтажного корпуса, стоящего параллельно берегу, центральная часть которого была обрамлена колоннами. Отсюда открывался великолепный вид на реку По и холмы. В комнатах на втором этаже до сих пор сохранилось убранство XVII века: фрески и белая или позолоченная лепнина. В центральном холле же изображена династическая история савойских герцогов, связанных родственными узами с французскими королями.
Что касается названия самого замка то, согласно некоторым историческим источникам, оно произошло от обычая 14 февраля устраивать в парке на берегу реки По галантный праздник («Валентино»), где каждая дама избирала себе рыцаря. Кристина собирала там избранное общество. В число её самых преданных кавалеров входили пожилой феррарец Гвидо де Вилья, один из лучших генералов на службе савойской армии, Феличе Савойский, губернатор Ниццы, а затем – Савойи, который был чуть постарше Кристины, и молодой маркиз Карло ди Пьянецца, сын Матильды Савойской, статс-дамы герцогини. Однако она выбирала своим «Валентином» только Филиппо д’Алье, который позже внёс свою лепту в обстановку замка, о чём свидетельствуют алхимические и цветочные элементы декора его работы, а также названия помещений: «Комната роз», «Комната лилий», «Цветочный кабинет» и т.д.