Правда, когда Виктор Амадей рассказал ему о своих планах завоевания Кипра с помошью папы, Мазарини был шокирован, а когда королевская мадам попросила его использовать своё влияние в Риме, чтобы продвинуть родственников д’Алье, то и уязвлён. Впрочем, Джулио удалось отделаться обещаниями, о чём он сообщил Сервьену:
-Нужно польстить хитрым людям, если нельзя избавиться от них.
Наконец, добравшись до Франции, Мазарини во время беседы с кардиналом Ришельё поднял вопрос о мире.
-Его Преосвященство вспылил, - вспоминал итальянец, - и резко ответил, что я ухаживаю за миром, как будто это дама моих мечтаний и, сжав мою руку, завершил: «Вы ещё не покидаете Францию».
Впрочем, вину за нарушение мира можно скорее возложить на брата Кристины, чем на Ришельё.
Арест в марте 1635 года испанцами электора Трира, находившегося под защитой французской короны, сильно задел Людовика XIII. 26 мая 1635 года герольды от имени французского короля на Большой площади в Брюсселе объявили войну Испании. Ришельё смирился с этим, как с неизбежностью, хотя и не разделял энтузиазма своего господина. Таким образом, миссия Мазарини потерпела неудачу.
На следующий день французская армия, переправившись через реку Маас возле Льежа, чтобы соединиться с голландцами, наткнулась на испанцев во главе с принцем Томасом Савойским и разбила их под Авеном. Но когда французы начали грабить местное население, то неожиданно получили решительный отпор. Остатки армии пришлось срочно эвакуировать из Голландии в порт Кале.
Желая обеспечить надёжный тыл на юге, Ришельё ещё в начале 1635 года снова отправил д’Эмери (на смену Сервьену) в Турин наблюдать за Виктором Амедеем. Кроме того, он решил воспользоваться услугами Мазарини и приказал, чтобы корреспонденция французского посла в Турине была доступна для него. Долгое время Джулио тщательно выстраивал свои отношения с Кристиной и её миролюбивым мужем. Именно ему в значительной степени кардинал был обязан тем, что герцог согласился на открытый союз с Францией. Взамен Ришельё пообещал, что поможет Савойе присоединить Ломбардию, находившуюся под властью испанцев. Заручившись покровительством кардинала, Виктор Амадей попытался создать антииспанскую лигу в Италии. 11 июля 1635 года в Риволи Франция заключила договор с Савойей, к которому присоединились также Парма, Модена и Мантуя.
Гораздо труднее оказалось гарантировать сотрудничество между савойскими и французскими военачальниками. Согласно договору в Риволи, верховное командование союзной армии, в отстутсвии короля, должно было быть доверено Виктору Амадею I. Но командующий французскими войсками маршал Креки, прибывший в Италию, не хотел подчиняться герцогу Савойскому. Этот факт вызвал трения между ними, когда дело дошло до составления плана военных действий. В ответ на предложения Креки супруг Кристины ответил:
-Я хочу сохранить свободу действий.
Однако маршалу удалось настоять на своём и в конце лета 1635 года французы и пьемонтцы отправились осаждать Валенсию. Осада оказалась неудачной из-за соперничества Креки и герцога, а также из-за большого числа дезертиров. Валенсии удалось получить подкрепления, и спустя пятьдесят дней осада была снята.
Таким образом, поход на Милан окончился ничем, и Виктор Амадей пригрозил выходом из коалиции.
Если франко-испанская война навсегда разлучила Елизавету с её братьями и сёстрами, то Кристина и Генриетта Мария в это время установли прочную связь, которая продлилась до конца их жизни. Обе сестры регулярно вели переписку, называя друг друга «моё дорогое сердце», посылая подарки и давая политические советы. В свой черёд, Виктор Амадей и английский король Карл I Стюарт обменялись мнениями по поводу этой новой войны. Герцог Савойский желал создать нейтральную лигу, состоящую из итальянских государств и гарантированную папой и Англией. Поэтому Кристина попросила свою младшую сестру и зятя поддержать этот проект, на что Генриетта Мария ответила:
-Я только что получила одно из Ваших писем, где Вы умоляете меня поспособствовать миру. Уверяю Вас, что это будет сделано от всего моего сердца и я уверена, что Королевский монсеньор (Карл I) приложит все усилия, какие только сможет, а для меня достаточно одной Вашей просьбы, чтобы заставить меня делать всё, что Вы пожелаете.
Семейное и политическое очень тесно переплетено в этих переписке. Генриетта постоянно подтверждает своей сестре, что у неё «нет более страстного желания, чем поддерживать взаимопонимание между (ними) двумя», хотя Ришельё убеждает её присоединиться к мнению её брата, который хочет, чтобы Англия и Савойя объявили себя его союзниками.