Кристина осталась без армии, а французов было слишком мало, чтобы они могли воевать сразу в нескольких местах, да ещё и держать гарнизоны.
26 марта ла Валетт попытался снять осаду испанцев с замка Кивасо между Алессандрией и Асти, причём, согласно французским источникам, французов было всего 8 000 против 20 000 испанцев, а губернатор, Манфредо д’Алье, отсутствовал. Бой шёл несколько часов, когда ла Валетт получил письмо со слёзной просьбой королевской мадам всё бросить и спасать Турин, поскольку принц Томас был всего в шести часах пути от столицы. Кристина спешно собрала Совет, приказала арестовать подозрительных горожан, а своих детей отправила в Шамбери. В то же время Филиппо д’Алье дал указания послу Сен-Морисо попросить помощи у короля Франции против Томаса, «при виде которого всё дрожало».
28 марта ла Валетт уже был в Турине. Кристина, по словам современника, вышла навстречу солдатам, желая подбодрить их:
-Эта принцесса, посещавшая все кварталы, казалась такой жизнерадостной, уверенной и веселой…, что военные были так же взволнованы её присутствием, как и воодушевлены её увещеваниями.
В ответ принцы призывают жителей не платить Кристине налоги и объявляют её низложенной властью императора Священной Римской империи. Солдаты регентши совершают несколько вылазок против врага, но терпят поражение в открытом поле.
Кивасо пал, а Турин подвергся бомбардировкам уже 14 апреля, но реально принц Кариньяно начал осаду только 17 апреля, и это скорее была разведкой боем, в то время как Леганес отступил от столицы и продолжил кампанию на других территориях, взяв Вилланову и Асти. Кристина, едва не погибнув под обстрелами, почти было решила бежать во Францию, но затем передумала. Чтобы показать, что регентша их не покинула, мадамисты пронесли её с восторженными криками по улицам столицы. Хотя туринцы не слишком любили королевкую мадам, их возмущало мародёрство солдат принца Кариньяно в округе. Французские командующие кардинал ла Валлетт и маршал Плесси-Праслен тоже попали под обстрел в Турине во время стратегического совещания и вынуждены были выкапываться из-под руин обрушившейся крыши дворца.
Убедившись, что гарнизон столицы достаточно силён, Томас уже 25 апреля снял осаду и отошёл к замку Валентино. Однако он успел установить связь со своими сторонниками в Турине, что выяснилось слишком поздно.
Воспользовавшись отступлением врага, д’Эмери въехал в столицу, где встретил радушный приём у Кристины, надеявшейся на помощь Франции. Однако требование брата передать все её крепости в руки французов показалось ей неприемлемыми. Она снова заняла враждебную позицию по отношению к послу и отправила тайно маркиза Пьянеццу к Моно, чтобы попросить у него совета, как ей вести себя в сложившейся ситуации.
Через своего посла в Риме регентша также попросила папу Урбана VIII посодействовать установлению мира в Пьемонте. Откликнувшись на её просьбу, понтифик отправил в Турин нунция Каффарелли. В Валентино Томас встретился с нунцием, который предложил ему вывести армию из окрестностей столицы, вернуть захваченные крепости и вместе с Маурицио присягнуть на верность герцогу. При этом королевская мадам должна была сохранить опеку над сыном и регентство, в то время как её деверья получили бы место в Совете, выплаты и другие льготы. Тем не менее, ни одна, ни другая сторона не желала идти на уступки.
Кристина писала Людовику ХIII и Ришельё слёзные письма с просьбой о помощи.
-Я имею надежду только на Ваше Величество, - уверяла она брата, - я умоляю Вас не дать мне стать жертвой моих врагов.
-Я призываю Вас помочь мне, потому что никому не доверяю, как Вам, - просила она кардинала. – Помогите мне и не дайте погибнуть.
Однако, несмотря на своё плачевное положение, регентша не желала идти на уступки французам, что злило её брата и Ришельё. Поэтому кардинал отделывался только обещаниями, решив довести её до крайности, чтобы сделать более уступчивой. Но ничего не добился.
-Вдова Виктора Амадея I, мадам Кристина Французская, сестра христианнейшего короля, любя брата и Францию, не любила и даже ненавидела Ришельё, отправившего в изгнание её мать и державшего её саму под опекой брата, - утверждает Сибрарио.
В мае принцы продолжали завоёвывать города, в то время как император Фердинанд III провозгласил их правителями герцогства Савойского. Кроме того, деверья Кристины объявили награду за голову Филиппо д’Алье в размере 4 000 испанских дублонов. Узнав об этом, граф беззаботно ответил: