Чейз стоял перед диваном. Он находился там все пятнадцать минут с момента прибытия его дяди. На нем все еще была зеленая футболка, в которой он был два дня назад, когда копы сообщили ему о том, что его родители и сестра попали в аварию. Теперь она помялась, а воротник перекрутился.
– Мне было пять лет, – пробурчал он, уставившись на свои ступни, которые с лета успели вырасти на два размера. – Это было девять лет назад.
– Ну, время летит незаметно, когда ты занят интересным делом.
Джесс отбросил назад свои длинные волосы, и под ними стала видна черная татуировка в виде змеи, извивающейся вверх по его шее.
Я уставилась на нее.
– Мама Чейза говорила, что вас посадили в тюрьму.
– Эмбер.
Мама попыталась оттянуть меня назад, но я вырвалась и вцепилась в тощую руку Чейза. Он посмотрел на меня с едва заметной улыбкой, но рука, за которую я схватилась, прижалась к телу, когда я стиснула ее.
Джесс усмехнулся. Как будто я была чем-то забавным. От этой усмешки у меня свело живот. Он совсем мне не нравился.
Моя мама откашлялась.
– Мы обе привязаны к Чейзу, мистер Уэйт, и были бы счастливы что-нибудь придумать, чтобы он смог закончить школу вместе с друзьями.
Джесс хмыкнул:
– Не обижайтесь, леди, но ему будет лучше с семьей.
* * *
Чейз и Джесс таращились друг на друга в таком же потрясении от того, что нашли друг друга, как и я.
– Что вы здесь делаете? – наконец выпалила я.
Кажется, мои слова вырвали Джесса из его транса, и он быстро приказал своему отряду отступить.
Его темные глаза нашли мои. Формой они походили на глаза Чейза, но были жестче и холоднее. Его волосы, все такие же длинные, были измазаны грязью и веточками, как будто он много лет прожил в дикой местности.
– Я тебя знаю, – сказал он. – Ты соседская девчонка.
Соседская девчонка! Я пожалела, что у меня больше не было вилки.
Он потряс головой, чтобы прояснить мысли, и подал Чейзу руку. После секунды нерешительности Чейз протянул свою и оказался в объятиях Джесса. Его руки безвольно повисли вдоль тела, потом обняли спину дяди, едва его касаясь.
– Мой племянник! – обратился Джесс к тишине ночи. Я неловко стояла рядом, а Джесс снова притянул Чейза к себе и засмеялся. – Ты пришел. Ты не забыл.
– Не забыл? – спросила я.
– Я рассказал ему про это место – убежище. Помнишь, племянник? Мы встретились в Чикаго, и я сказал тебе прийти сюда, если возникнут проблемы.
Джесс засмеялся.
Я уже забыла, что именно так Чейз узнал об убежище. Он столкнулся с Джессом в Чикаго, когда проходил тренировки в ФБР. Позже Чейз пытался внушить мне, что моя мама ждет меня там. Если бы мы добрались до убежища вовремя, то сейчас были бы мертвы.
Теперь спереди Чейз был измазан грязью с одежды Джесса. Хотя его рот приоткрылся, он до сих пор не произнес ни слова. На короткий миг он встретился со мной глазами, и я припомнила такую же слабую улыбку много лет назад, перед тем как Джесс забрал его.
Словно внезапно вспомнив, Чейз что-то достал из кармана. Я разглядела металлический блеск маленького серебряного кольца за секунду до того, как он убрал его обратно.
– Кто вы? – спросил Билли, подходя сзади меня.
Джесс опомнился.
– Мы были в убежище. – Он широко развел руки. – Мы – все, кто остался.
В ту же секунду ночь взорвалась вопросами. Из кустов выходили еще люди: мужчины, женщины, даже несколько детей. Их было больше двадцати.
– Мы искали вас, – прохрипел Чейз. – Шли по вашим следам.
– Думал, что вы солдаты, прибывшие закончить работу, – сказал Чейз. – Отсюда и теплое приветствие. В этом болоте ничего не разберешь.
Он усмехнулся, показав зубы, которые резко контрастировали с его грязной кожей.
– Я же говорил, – сказал Билли.
– Ма? – позвал Джек. Когда он вскочил, по его ноге потекла кровь. – Кто-нибудь знает Шерри Сандовал?
Билли принялся протискиваться сквозь толпу:
– Уоллис?
Пока остальные воссоединялись с родными, ко мне подошел мужчина, чье лицо все еще было наполовину покрыто грязью. В руках он держал радиоприемник, точнее то, что от него осталось. Он вручил мне четыре обломка.
– Простите, – сказал он. – Кажется, что-то еще осталось в траве.
Я взглянула на обломки: шнур перерезан, часть микрофона оторвана, так что провода торчат во все стороны, середина корпуса вдавлена, словно на приемник кто-то наступил. Я бы отдала его Билли, чтобы он посмотрел, что можно сделать, но уже поняла: такое не починить.
– У вас есть радио? – спросила я мужчину.
Он покачал головой:
– Все погибло вместе с убежищем.
Первый пункт сопротивления, до которого добрался наш отряд, оказался пустым, Трак пропал, и теперь Такер остался один. Неужели хорошие события случаются строго по-одному?
Я оставила Чейза и Джесса и повернулась к мосту. Луна отражалась в воде и давала достаточно света, чтобы можно было разглядеть двух человек посреди болота: светловолосую девушку в объятиях влюбленного юноши.
Шон все-таки нашел Ребекку.
* * *
Той ночью мы развели костер на большой поляне к западу от болота, где был наш лагерь. У выживших была еда – немного, но больше, чем оставшиеся у нас три банки консервированных персиков. Привычные к жизни в Красной зоне, во время бури они убили в лесу кабана. Старик со спутанными седыми волосами разделал и приготовил его.
В темноте невозможно было определить точное количество покрытых грязью людей. Но когда зажгли огонь и вытерли грязь, у нас появилась возможность рассмотреть друг друга.
Гибель убежища пережили двадцать три человека. Двадцать три из почти трех сотен. Единственным найденным родственником был дядя Чейза, но две женщины подходили под описание, данное нам их братьями, которые остались с ранеными в мини-маркете.
Настроение стало мрачным. Многие делились новостями, а Билли сидел в стороне от костра, воспользовавшись починкой радио как предлогом побыть в одиночестве. В некотором смысле я была рада, что мне не пришлось разыскивать маму. Мои надежды встретить семью на побережье были похоронены уже давно.
Я услышала, как Чейз спросил Джесса:
– Как это произошло?
Джесс покачал головой. В отсветах пламени казалось, что змея на его татуировке извивается. Я сидела по-турецки на безопасной дистанции от них. За моей спиной на траве лежала Ребекка, устроив голову на бедре Шона. Он заправлял волосы ей за ухо, не обращая внимания на остальных.
– На самом деле я не знаю, – сказал Джесс. – Я был на охоте, когда услышал. Свист, как от тех фейерверков, что мы устраивали летом, когда я был маленьким. А потом все было так, будто снова началась Война. Тряска, крики... – Он замолчал. – А потом тишина. Ты помнишь.
Я вздрогнула, вспомнив, как обрушались туннели, когда разбомбили чикагское сопротивление. Как земля почти поглотила нас.
– Помню, – сказал Чейз.
– Остальных я нашел среди обломков, – сказал Джесс. – Пару – на пляже, пара пряталась в лесу. Вон тот парень, – Джесс показал на мужчину, сидевшего отдельно от других и бессмысленно таращившегося в огонь. – Он полдня нес на руках свою мертвую жену. Думал, что она без сознания.
– Пожалуйста, – прошипела женщина, качавшая ребенка. – Пожалуйста, не могли вы поговорить о чем-нибудь другом?
Мне тоже было достаточно. Я встала и побрела на другую сторону круга мимо девушки, которая сидела спиной к костру, вытянув ноги перед собой. На ней была безразмерная одежда. Я едва не споткнулась, увидев ее выпирающий живот.
– Сара?
– Ой! – Она встала на колени и схватила мои руки. – Ты добралась!
В нашу последнюю встречу в Ноксвилле ее лицо было распухшим и покрытым синяками. Мы сажали ее в кузов грузовика, чтобы перевозчик доставил ее в безопасное место. Я попыталась вспомнить, когда это было. Казалось, что прошли месяцы, но на самом деле – всего пара недель. После того как мы обнаружили разрушенное убежище, я была уверена, что Сара мертва.