Зайка прячется под елкой,
Убегает он от волка.
Чтобы зайке убежать,
Надо ночи подождать.
Сейчас я это вспомнила. Кровь толчками бежала по венам, а я подняла глаза к небу в поисках опасности. Но, поднявшись на ноги, я поняла, что опасность уже пришла. Воспоминания медленно возвращались. Джесс, убивший Вождя Реформации. Чейз, стоявший у самого входа в клетку.
Я потеряла одну туфлю, а у второй сломался каблук. Мою кожу покрывал слой серой пыли, а из полудюжины царапин на коленках и на правой руке текла кровь.
Помост, символизировавший смерть Марко и Поло, Джесса и Вождя Реформации и кто знает, скольких еще людей, опрокинулся на бок, но выглядел так, словно собирался рухнуть на меня в любую секунду.
Острый гравий впивался мне в ноги, пока я ковыляла сквозь облако пыли, разыскивая заключенных. Они оказались недалеко, их разбросало по земле вперемешку с солдатами. Некоторые поднимались на ноги, другие падали или стояли на коленях, но большинство остались лежать.
– Чейз! – прохрипела я.
Я пробиралась между телами и наконец нашла его, наполовину придавленного другим телом – солдатом, безжизненным, словно кукла. С усилием я оттолкнула труп, и к моему облегчению Чейз приподнялся на локтях и похлопал себя по уху, как будто пытаясь избавиться от попавшей туда воды.
– Что...
Он поднял голову и встретился со мной глазами.
– Надо выбираться отсюда, – сказала я и посмотрела наверх, но увидела только зияющую в стене здания дыру. Там, где к небу поднимались этажи, заполненные солдатами, сейчас осталась только куча обломков. Половину базы просто снесло.
– Мой дядя...
– Надо уходить, – сказала я.
На мгновение лицо Чейза исказилось от боли, но он тут же спрятал ее за коротким кивком.
Я помогла ему встать, но он пошатнулся. На земле рядом с нами лежал солдат, которого я столкнула с Чейза. Его невидящие глаза уставились в небо, а из уголка губ стекала струйка крови.
– Билли?
Я упала на четвереньки и затрясла его, но он не шевелился.
Мой мозг отказывался верить глазам. Только что Билли был здесь, помогал освобождать остальных. Он достал ключи. Он выпустил меня из камеры. Он не может погибнуть.
– Билли! – закричала я.
Руки Чейза обхватили меня за талию и подняли на ноги.
– Не думал, что когда-нибудь увижу вас обоих...
Уоллис замолчал, увидев мальчика, лежавшего на земле.
Он присел на корточки, приложил два пальца к шее Билли и уронил голову.
– Молодец, парень, – сказал он и закрыл Билли глаза. – Ты здорово справился. Очень здорово.
Из моего горла вырвался всхлип. Слезы защипали глаза, но промыли их, не давая отвлечься от дороги, по которой нам следовало двигаться, – дороги, которая вела нас прочь отсюда.
Я посмотрела на Чейза и поняла, что он чувствует то же самое.
– Надо убираться отсюда, – сказала я.
Как будто ничего в мире больше не имело значения, Уоллис аккуратно, пуговица за пуговицей, расстегнул форменную куртку на мальчике и бережно отложил ее в сторону. Я звала его, умоляла уходить, но он вел себя так, словно не слышал меня.
Лидер сопротивления, которого мы считали погибшим на крыше гостиницы «Веланд», сложил руки Билли на груди.
– Молодец, – сказал он, поправляя рубашку Билли. – Молодец.
С открытой стороны базы раздался громкий крик, и мы повернулись в ту сторону как раз вовремя, чтобы увидеть, как мужчины и женщины в гражданской одежде перелезают через развалины. Солдаты МН успели перегруппироваться, и за приказами не отступать и сражаться последовал шквал пуль.
Мы с Чейзом нырнули под прикрытие помоста, слушая, как пули застучали по железному днищу.
Уоллис медленно выпрямился, держа в руке пистолет МН, снятый с пояса Билли. Он даже не пытался укрыться от пуль.
– Мы это сделали, – сказал он, наблюдая за битвой пустыми глазами.
Уоллис прав. Мы это сделали. Джесс убил Вождя Реформации, Три ворвались на базу Шарлотта. Я должна была радоваться победе, но ощущала только утрату и то, как сердце пустилось вскачь, выстукивая одно и то же срочное послание: уходить, уходить, уходить.
Я бросила последний взгляд на Билли и Уоллиса, который спокойно шел к бойцам, атаковавшим остатки солдат во дворе. Рядом с нами падали тела в форме. Падали с верхних этажей, которые не повредило ракетами. Некоторые солдаты сдавались, и их брали в плен. А некоторым такого выбора не предоставили.
– Эмбер, – вернул меня к действительности Чейз.
Настало время принимать решение: присоединиться к силам Три и уничтожить МН, рискуя быть уничтоженными самим, или оставить это истребление позади. Очень скоро выбор сделают за нас. Бой уже идет, и через несколько секунд мы окажемся между двух огней.
– Иди за мной, – сказала я.
Низко пригнувшись, мы пробирались через завалы гораздо большие, чем те обломки, которые видели в туннелях Чикаго. Прочь от боя. Я задрала подбородок. Не знаю, прилетит ли еще ракета, но я не собираюсь ждать, чтобы это выяснять.
Мы забежали в дверь и помчались по коридору, через который я пришла вместе с девушками, в сторону стоянки. Когда мы приблизились к двери, стрекотание выстрелов заставило нас прижаться к стене.
Гудение моргающих ламп раздражало оголенные нервы. Две пули застряли в стене у нас над головами, потом третья. Перекрывая все эти звуки, постоянно и требовательно завывала сирена. Снаружи раздались победные крики мужчин и женщин из Три.
– Слышите? – прокричал Чейз. – Этот звук означает, что вы проиграли. Если не хотите умереть сегодня, предлагаю вам побыстрее убраться отсюда.
Несколько секунд спустя мы услышали удаляющиеся шаги.
Мы вышли из здания, я держалась за спиной Чейза. Из-за взрыва фонари на стоянке погасли, а некоторые столбы рухнули, придавив автомобили.
– Там! – показала я в сторону выхода. Живот сковало от ужаса: отступавшие силы МН воспользовались стоянкой, чтобы перегруппироваться. Около внешнего забора собралась сотня или больше солдат, лунный свет едва позволял различить их форму на фоне ночной темноты. Мы увидели друг друга одновременно, и солдаты тут же подняли оружие.
– Назад! – заорал Чейз. Мы попытались вернуться в здание, но оттуда уже показались отступавшие из двора солдаты. Заметив своих товарищей, они остановились, принимая последний бой с ворвавшимися в здание мятежниками.
Мы оказались между двух огней.
– Под машину!
Схватив Чейза за рукав, я нырнула под ближайший фургон, злясь на себя за то, что не забрала оружие у одного из павших солдат во дворе.
Со всех сторон раздавались выстрелы. Внутренние помещения базы горели, и запах дыма смешивался с чем-то электрическим и сладким. Слева от базы послышались звуки боя – скрежет металла и хор озлобленных голосов.
– Тюрьма, – сказал Чейз с мрачным выражением на лице.
Пули взметнули фонтанчики возле меня, и притянула ноги ближе к телу, дрожа от адреналина, страха и злости из-за того, что мы так близко подобрались к свободе, только чтобы оказаться на месте учебных мишеней.
– Я люблю тебя, – сказала я Чейзу.
Он посмотрел на меня тяжелым взглядом.
– Не сдавайся.
После этого он поднялся и исчез за углом фургона. Я закричала, когда еще одна пуля попала в боковую дверь у меня над головой. Солдаты окружали нас. Наше обнаружение было вопросом времени.
Со стороны тюрьмы раздался громкий рев, на этот раз близко, отдаваясь у меня в костях. Я набралась смелости и выглянула из-за фургона, приготовившись к атаке солдат, но вместо этого увидела, как в темноте наступает серая волна.
Впереди шел Девитт, высоко подняв какую-то палку. Когда он подошел ближе, я узнала длинный шест с веревочной петлей.
Казалось вполне возможным, что Девитт планировал оказаться здесь, чтобы возглавить эту волну атакующих. Каким-то образом заключенным удалось одолеть охрану. В окружавшем беспорядке я забыла, что Билли освободил их.
– Отличная работа, Билли, – прошептала я в небо.
Пока я смотрела, половина первого ряда заключенных упала. Девитт, согнувшись, затормозил, но потом снова побежал, призывая остальных следовать за собой. Через несколько секунд грохот от столкновения человеческих тел и металла эхом разнесся по останкам каменной базы. Я вскочила на ноги, лихорадочно ища Чейза. Наконец я увидела его, он бежал ко мне от открытых теперь ворот, и его тюремная одежда ясно выделялась в ночи.