Главной же соперницей Кютюр выступала в гареме черкесская красавица Гюльбехар — женщина с сильным характером и красивым лицом яркой брюнетки, по собственной воле оказавшаяся в серале. «С этой совладать будет непросто», — думала Кютюр, бросая внимательные взгляды на гордую черкешенку.
Кютюр с любопытством слушала все рассказы весьма болтливых женщин, охотно общающихся с новой женой. Литвинка скрупулезно собирала информацию, стараясь распланировать свое будущее поведение. Так, ей рассказали, что некогда блистала в гареме красавица Нурбану, что значит «принцесса света». Нурбану тоже была валиде-султаном, любимой женой Селима Второго по прозвищу Пьяница, и матерью султана Мурада Третьего. Эта еврейка из знатного рода, родственница известного в Венеции сенатора и поэта Джорджио Баффо, была захвачена турками на греческом острове Парос, привезена в гарем, где также боролась за жизнь и власть, как могла. Чтобы помочь своему сыну взойти на трон, хитрая и ловкая Нурбану умудрилась скрыть смерть своего мужа Селима, обложив его труп льдом, пока через две недели не прибыл ее сын, чтобы стать новым султаном.
— Из-за того, что Нурбану была все же венецианкой, она вела политику против Генуи, конкурента Венеции, — рассказывала Кютюр настоятельница гарема, — и, поговаривают, из-за этого генуэзцы ее и отравили. И вот в честь Нурбану построили мечеть Аттик Валиде неподалеку от нашей столицы.
«Удушили, отравили… — думала Кютюр, слушая рассказы. — Не самая завидная судьба некоторых первых жен. Здесь надо, в самом деле, держать ухо востро. Не такие уж и курицы эти жены…»
Но больше других валиде женщины гарема вспоминали бабку нынешнего султана — гречанку Софие, захваченную корсарами и проданную туркам, а также русинку Турхан Хатис, урожденную Надю. Надя была схвачена в каком-то русинском городишке в возрасте двенадцати лет. Ее подарили Кезем-Султану, чьей валиде она вскоре стала. Софие-султан также играла первую роль в Оттоманской Империи. Она переписывалась с европейскими монархами и даже с королевой Великобритании Елизаветой Первой, подарившей ей настоящую европейскую карету. В этом экипаже Софие-султан любила совершать поездки по городу, вызывая чувство потрясения у подданных, не привыкших к такому скандальному поведению женщин, даже правительниц. Но валиде, такие как Роксалана, Нурбану, Софие или Турхан Хатис, часто игнорировали строгие османские правила и диктовали свои.
«Вот я такой и буду», — говорила себе Кютюр…
Прошло, впрочем, немало недель, пока очарованный Мехмед решился на свидание с прекрасной блондинкой. В один день к Кютюр пришел евнух — человек с шоколадным цветом кожи — и велел ей собираться в султанскую опочивальню.
— Передай султану, что я не могу прийти, — холодно ответила Кютюр. Ошеломленный евнух поклонился и быстро удалился… Чулпан, узнав об отказе, расплакалась:
— Что ты наделала, о несчастная Кютюр! Ты подписала себе смертный приговор! За такое здесь рубят головы! — почти рыдала преданная подруга. Но Кютюр, улыбаясь, прижимала к груди плачущую Чулпан, успокаивая:
— Нет, Чулпан. Все будет хорошо. Вот увидишь…
Дерзкая литвинка прекрасно знала, на какой подвох уже один раз пошел султан, чтобы взять ее в гарем. Так неужели он откажется от нее сейчас, отдав так просто ее прекрасное тело палачу? Хитрая Кютюр хорошо запомнила влюбленные чайные глаза султана и была уверена, что и сейчас Мехмед уступит…
На следующий день султан, обеспокоенный неожиданным отказом, облачился в халат, расшитый золотыми нитями, и сам явился в покои красавицы — неслыханное дело! Повелитель огромной империи от Египта до Венгрии, от Сирии до Крыма, от Персии до Армении не выглядел грозным царем перед хрупкой девушкой Кютюр. Смущаясь, он приблизился к ложу Кютюр и сел на край, словно сам был слугой в собственном дворце.
Кютюр поняла, что начинает выигрывать битву за место под солнцем «дома радости». Она мило улыбнулась султану, а тот, на секунду замолчав, произнес:
— Кютюр… Ты могла бы стать моей баш кадын?
Султан предлагал ей стать его первой женой…
Кютюр часто задышала от радостного волнения. Она даже сама не ожидала такой скорой победы. Она-таки выиграла борьбу за первенство у опасной соперницы Гюльбехар, которая сама до сих пор претендовала на роль первой жены. В принципе, по закону султан мог иметь сразу четырех первых жен, поэтому Гюльбехар все еще не теряла своего почетного места и представляла явную опасность.
— Я не смогу быть твоей баш кадын, если Гюльбехар будет рядом. Эта змея будет кусать меня до самой смерти. Или я, или она, — холодно ответила Кютюр, бледнея. И вот сейчас литвинка в самом деле испугалась, ибо сильно рисковала: ведь султан может вспылить — ему все-таки нравилась Гюльбехар. Не слишком ли много условий от вчерашней пленницы из Литвы? Но хитрая красавица все рассчитала верно.