Он был милым и веселым, часто целовал ее, но ни разу не попытался пойти дальше. И Кейси почувствовала, что ей не хватает его рук, близости его тела и того пьянящего возбуждения, которое переполняло ее, когда она ощущала прикосновение его губ.
С приближением сумерек они вернулись на Лансароте. Заходящее солнце окрашивало море в огненно-алый цвет, а небо — в кровавый. Не сводя глаз с паруса, Кейси запела — так ей было хорошо. Айво улыбнулся и стал подпевать мягким баритоном. Причалив, они зашли в кафе, где заказали крабов и шампанского. В комплекс приехали уже поздно, и, когда припарковались, Айво обнял ее за плечи.
— Как жаль, что завтра работать, — сказал он с сожалением. — Я бы еще раз съездил на Фуэртевентуру.
Вместо ответа Кейси прислонилась к его плечу и закрыла глаза, утомленная океанским ветром и солнцем.
Приподняв ее лицо, Айво поцеловал ее в кончик носа, а потом отыскал ее губы. Этот поцелуй перевернул все вокруг вверх дном.
— Сейчас-то ты веришь, что Люси меня никогда не интересовала? — пробормотал он, наконец оторвавшись от ее губ.
После такого сокрушительного поцелуя Кейси ничуть в этом не сомневалась. Она глубоко вздохнула, пытаясь угомонить бьющееся сердце.
— Да, конечно… — Она замолчала, заметив, что он внимательно на нее смотрит, и выпрямилась. — Айво, — сказала она совершенно другим тоном, тогда почему ты так хлопотал за Люси?
Глава 6
Айво торжествующе рассмеялся.
— А я все ждал, когда же ты спросишь! Следует ли это понимать как пробуждение интереса к моей персоне?
Кейси заколебалась, не желая выдавать себя.
— Просто я не могу больше сдерживать своего любопытства, — непринужденно сказала она.
Он усмехнулся.
— Ну что же, и на том спасибо. — Прежде чем приступить к объяснениям, он поудобнее устроился на сиденье машины. — Я знаю Люси и ее семью не один год. Ее отец был управляющим «Балкан энтерпрайзис» и моим другом. Мы вместе работали, вместе отдыхали, у нас были общие знакомые. Перед смертью он сделал меня своим душеприказчиком, и я выступаю сейчас в роли опекуна Люси.
— Ее мать тоже умерла?
— Нет, но она совершенно не приспособлена к жизни и привыкла во всем полагаться на мужа. — По нотке раздражения, прозвучавшей в его голосе, Кейси поняла, что он недолюбливает мать Люси. — Джека Грейнджера очень любили в «Валкэн энтерпрайзис», и всем нам хотелось помочь его семье. Когда мы узнали, что Люси мечтает стать фотомоделью, кому-то пришла в голову эта затея с календарем, и мне было поручено воплотить ее в жизнь. Кейси, оторвавшись от его плеча, смотрела на него широко раскрытыми глазами.
— О Господи! Как глупо — желать ребенку добра и проталкивать его наверх таким образом. Хуже не придумаешь!
— Теперь я это понимаю, — признался Айво. — Честно говоря, я предупреждал на правлении, что сначала надо посоветоваться с кем-нибудь из специалистов, но им так хотелось помочь дочери Джека, что меня даже и слушать не стали. Сити не очень-то сведущ в подобных делах.
— Это заметно. И потому они решили послать тебя, чтобы ты за ней присматривал? Или это была твоя идея?
— Поначалу правление предложило послать с Люси ее мать, Адель Грейнджер, но та наотрез отказалась, поскольку у нее были свои планы и она не собиралась их менять.
— Судя по твоим словам, она ужасно эгоистична, — заметила Кейси.
— Ты права. Так вот, поскольку Джек назначил меня своим душеприказчиком и поскольку я больше всего подхожу ей по возрасту, мне и поручили довести дело до конца. — Он хмыкнул. — Сначала мне вся эта затея мало сказать — не понравилась. Подумать только: ходить, как нянька, в течение нескольких недель за девчонкой, только-только закончившей школу… Но потом обстоятельства изменились.
— Каким образом?
Он улыбнулся, не сводя с нее восхищенных глаз.
— Потом я увидел тебя.
— Ой.
— Это правда. — Он поцеловал ее в висок и, пробежав губами по щеке, пробормотал: — Ты явилась, как луч солнца в зимний день. Ты ослепила меня, ты поразила меня.
— По твоему виду никогда бы этого не сказала, — заметила Кейси, не веря своим ушам. — Ты был довольно груб со мной.
— Я просто запаниковал, — объяснил он. — Я так боялся спугнуть тебя, что ударился в другую крайность. Вот откуда твоя неприязнь ко мне.
— Возможно, хотя это ничего не меняет, — согласилась Кейси. — Но… ведь мое впечатление изменилось.
— Правда?
— Да. Через какое-то время ты мне начал нравиться… Но затем появилась Люси.
— И ты тут же сделала соответствующие выводы и решила, что я охотник до малолетних, — закончил он за нее, скривив рот.
Кейси пальцем разгладила его губы.
— А что тут удивительного? Многим нравятся молоденькие девушки.
— Только не мне.
Он поднес к губам ее руку, целуя каждый пальчик, а затем осторожно прикусил подушечку.
— А какие девушки тебе нравятся? — не удержалась Кейси.
Айво улыбнулся.
— Я всю жизнь искал ответ на этот вопрос и только сейчас понял, что мне нравятся девушки с огненными волосами и мягкими зелеными глазами. Когда они думают, что их никто не видит, то глаза у них наполняются грустью, а когда они злятся, то глаза сверкают, как лед на солнце. А стоит им улыбнуться, как они становятся ослепительно красивыми. И даже улыбка у них какая-то особенная. — Он ласково поцеловал ее в уголок рта и продолжал: — Мне нравятся девушки, которые ходят с высоко поднятой головой, будто хотят бросить вызов всему миру, а голос у них — как музыка, а фигура такая изящная, что до боли хочется до нее дотронуться. Они добры и нежны, но боятся показать это, потому что кто-то когда-то сделал им больно, и они боятся опять полюбить.
Кейси, не найдя, что ответить, отвернулась и так низко склонила голову, что волосы скрыли ее лицо. Ею овладела странная застенчивость, какой она не испытывала с тех пор, как Майк признался ей в любви и предложил руку и сердце. Айво, пожалуй, был прав: она страшно боится.
— Ты опять прячешься, — запротестовал он, наклонился и заглянул ей в глаза. — О чем ты думаешь?
— О том, что ты, вероятно, прав. — Что у тебя произошло с тем человеком, Кейси? Ты любила его?
Она выпрямилась и отодвинулась, тут же изготовившись к защите от подобного вмешательства в ее личную жизнь. Но Айво продолжал напористо:
— Не прячься от меня, Кейси. Неужели ты не понимаешь, что мне надо знать про тебя все? Я хочу разделить с тобою всю твою жизнь, твое прошлое и твое будущее. Я…
— Ты хочешь слишком многого, — жестко оборвала она его, но туг же, прикусив губу, добавила: — Я не могу… не могу об этом говорить.
Глядя на ее отрешенное лицо, Айво сказал твердо:
— Я слишком тороплю тебя. Извини.
— Да, ты слишком меня торопишь. — Неожиданно улыбнувшись, она посмотрела на него. — Сегодня был прекрасный день, не надо его портить. К тому же завтра у меня много дел, так что давай-ка по домам.
— Ох, как не хочется! Но у меня такое ощущение, что ты будешь настаивать.
Он неохотно выпустил ее из своих объятий и, выйдя из машины, открыл для нее дверцу. Легкий ночной бриз провожал их до самого комплекса.
— Не хочешь завтра с утра окунуться в океане? — предложил Айво.
— Хочу! Но тогда надо рано вставать…
— Ничего страшного. Зато пляж будет весь к нашим услугам.
Когда они пришли к ее домику, Кейси сказала:
— Благодарю за прекрасный день. — И протянула ему руку.
Но Айво обнял ее и требовательно поцеловал, и чем более страстными становились объятия, тем больше она растворялась в Нем. — Я не хочу уходить от тебя, — в конце концов хрипло сказал он.
Кейси молчала, потупившись. Сердце ее бешено колотилось, нервы были напряжены до предела. Она только и ждала, когда он скажет, что хочет лечь с нею в постель, чтобы тут же дать ему достойный отпор. Но Айво, вероятно почувствовав ее настроение, с коротким вздохом отступил на шаг. — Спокойной ночи, Кейси. Я зайду завтра в семь утра.