Глава 4
— Мне просто не верится, что ты здесь, Эллиот!
Верити была настолько ошарашена, что не знала, как себя вести. Бедная Сара! Она, видимо, сообщила Эллиоту о ее отъезде, а тот быстренько заказал билет на ближайший самолет…
Как все нелепо! Что такого он в ней нашел? Ничего особенного: обыкновенное овальное лицо, обыкновенные карие глаза и орехового цвета волосы, веснушчатый нос, мало имеющий общего с классическим, а рот настолько велик, что нельзя пользоваться помадой. Что же касается фигуры, то здесь действительно вроде все в порядке — ни грамма лишнего веса и все на месте. Но она явно не тянет на голливудскую красавицу! Сам же Эллиот пользуется успехом у женщин и походит на киноактера 30-х годов: гладкими золотистыми волосами и такой же гладкой золотистой кожей, видом денежного человека, праздно проводящего свое время, и невыносимым самодовольством… Верити просто раздражало все то, что Сара находила в нем неподражаемым.
Отбрасывая со лба взъерошенные волосы, она тупо смотрела на улыбку Эллиота, затем, встряхнув головой, спросила:
— Ты остановился в этом отеле?
— Ага! Я откопал его с помощью бюро путешествий. Похоже, он довольно высоко котируется. Хотя я и сомневаюсь, что на этом нищем острове есть отели моего класса…
— Да что ты говоришь? — неожиданно для себя вдруг возмутилась Верити. Она провела здесь всего один день, но уже чувствовала себя обязанной защищать остров. — Прекрасное место! И народ здесь необыкновенный — гостеприимный и открытый. Здесь есть все: горы, реки, водопады, мили и мили девственных пляжей…
— Прямо как рекламный ролик, дорогая. Я уже все это видел. Все эти Карибские острова, весь этот «третий мир» — везде одно и то же. Меня сюда привело исключительно желание видеть тебя!
— Боюсь, ты зря потратил деньги и время. Разве Сара не предупредила тебя, что я здесь буду работать?
— Неплохая работенка, надо сказать! — улыбнулся Эллиот, разглядывая светло-голубыми глазами ее фигурку в тонком, как паутина, платье. — Верити, дорогая, не будь так холодна, прямо как Снежная королева! В этом платье ты настолько потрясающа, что температура моего тела поднимается даже выше, чем эта ужасающая влажная жара!
— Я вовсе не холодна. Я всегда такая, Эллиот, извини. Мне остается только пожалеть о твоих затратах. Хотя я и не просила тебя приезжать… — Но мне все это нравится! Я обожаю недоступных женщин!
Застонав от отчаяния, она покачала головой и рассмеялась:
— Ты невозможный человек! Ты… как будто в шорах! В мире так много девушек, для которых ты просто находка, а вместо этого ты гоняешься за мной! Эллиот, я не тот человек, зачем тебе все это?
— Видишь ли. Верити, как только я попробовал твой рулет из шпината, я тут же понял, что мы просто созданы друг для друга!
Эллиот многозначительно на нее посмотрел, и она рассмеялась. Иногда в нем прорезалось чувство юмора, что делало его вполне сносным. Может, Сара не так уж слепа?..
— Какое у тебя прекрасное украшение! — воскликнул Эллиот, наклоняясь, чтобы получше рассмотреть кулон. — Настоящая вещь, не подделка! Работа, видимо, идет очень хорошо, дорогая?
— Нет… это подарок на день рождения, — спокойно ответила она, бросив взгляд на бар, где Люк все еще говорил по телефону и задумчиво смотрел на них. Сердце у нее бешено заколотилось, а ладони слегка увлажнились. Какое он имеет право смотреть на нее вот так, как ястреб, будто она его собственность? — Это янтарь, — добавила она рассеянно.
— Может, и янтарь, а может, и нет, только вот оправа — из чистого золота и настоящих алмазов. Прямо как по заказу для тебя. Очень подходит к твоим глазам… Но ты еще даже не открыла мой подарок! — пожаловался Эллиот и протянул ей пакетик из розовой бумаги.
Она перевела дыхание, отвела взгляд от Люка и ласково улыбнулась Эллиоту.
— И не собираюсь! Отвези это назад, в Лондон, и подари Саре.
— Но это же «Шанель» номер 5…
— Не выношу «Шанель» номер 5. А Сара их очень любит. Пойдем потанцуем. Вот сумасшедший танец, посмотри, что они выделывают на площадке, забавно!
Вскочив на ноги, она потащила Эллиота в толпу извивающихся тел, и они попытались повторить сложные телодвижения, но им это явно не удалось.
— Зря мы начали — задыхаясь от смеха, сказала она, когда Эллиот в десятый раз наступил ей на ногу.
— Черт меня побери, если я улавливаю этот ритм, — пожаловался Эллиот, на лбу и на верхней губе у него выступили капельки пота. — Честно говоря, ласточка, я бы лучше прилег…
— Ни за что! — воскликнула она со сладкой улыбкой, которая, однако, тут же сошла с ее губ: рядом стоял Люк с напряженным лицом и сверкающими опасным блеском глазами.
— Люк, — начала она с деланной непринужденностью, — познакомься, это Эллиот, мой друг из Лондона… А это Люк Гарсия… мой — э-э-э — хозяин отеля.
— Рад с вами познакомиться, Эллиот, — сказал Люк довольно холодно. -Позвольте мне показать леди, как танцуют меренге, — добавил он, едва ли не оттолкнув Эллиота, и обнял Верити.
Их тела как бы слились воедино, и кровь закипела у нее в венах.
— Не очень-то вежливо с твоей стороны, Люк… — начала она, но, посмотрев ему в глаза, тут же умолкла.
— Меренге вообще довольно резкий танец, — отшутился он, умело ведя ее по площадке и заставляя двигаться так, что у нее было ощущение, будто они занимаются любовью у всех на виду. Верити вся горела. — Положи руку вот сюда, вот так… — говорил он, кладя ее пальцы на свое мускулистое плечо. — А другую подними вверх…
Он плотно прижимал ее к себе, держа чуть ниже талии так, что их бедра плотно прижимались друг к другу. Быстрая синкопированная музыка, звуки саксофона, неподражаемый карибский ритм — все это настолько завораживало, что казалось, она вот-вот потеряет сознание.
— Я не о танце, — ответила Верити, не уверенная в том, сколько еще выдержит, — а о том, как ты обошелся с Эллиотом.
— С Эллиотом? — угрожающе переспросил Люк. — А кто такой этот Эллиот?
— Я же тебе говорила… мой друг, он из Лондона.
— Ты его ждала?
— Нет… но какое это имеет значение? — Она возмущенно взглянула на сердитое лицо Люка. Он сам платит за самолет и гостиницу! И имеет полное право поступать так, как ему заблагорассудится!
— Вы что, любовники?
Верити побагровела.
— Какое тебе до этого дело!
Люк посуровел, глаза его под тяжелыми полуприкрытыми веками еще сильнее заблестели.
— Какое? После того, что только что произошло на берегу, сага, я чувствую себя вправе задавать тебе и такие вопросы. Как тебе нравится ритм меренге, Верити?
Это оказалось последней каплей, и Люк, настойчиво прижимавший ее к себе, вдруг стал ей невыносим. Самообладание покинуло ее.
— Вовсе не нравится! — сердито огрызнулась она. — У меня такое ощущение, будто меня терзает какой-то дикий зверь! Извини.
И, вывернувшись из его объятий, она чуть не бегом бросилась в спасительный рай своего домика. Краем глаза она увидела Эллиота — с обиженным лицом он пил бренди из огромного бокала за столиком на террасе. Нехорошо было уходить вот так, не пожелав ему спокойной ночи, но она была не в состоянии разговаривать ни с Эллиотом, ни с кем-либо еще… Бог с ним, с Эллиотом, пусть думает, что хочет…
Миновав освещенные пальмы, она бросилась бежать — только бы не видеть больше Люка. Но ноги вязли в мягком песке, и теперь она поняла, почему никогда не любила высокие каблуки: ощущение неустойчивости делало ее уязвимой, лишая возможности вовремя убежать…
Уже около террасы домика один каблук вдруг подогнулся, и Верити потеряла равновесие. Чтобы не упасть, она схватилась за деревянные перила.
— Черт бы побрал эти дурацкие босоножки! — заплакала она в бессилии и опустилась на деревянные ступеньки террасы. Яростно сорвав босоножки с ног и отбросив их на песок, она принялась массировать лодыжку.
Люк появился именно в тот момент, когда по щекам у нее потекли слезы, и с каменным лицом молча наблюдал за происходящим. Подняв золотые босоножки, он внимательно их осмотрел.