— Скорей, скорей! — кричал он — Наконец, как хорошо!
Матильда подъехала к нему, и он с маху обнял ее, по щекам у мужика покатились слезы.
— Я думал, все, хана, пропали мы! Ну, мужик, ну спасибо, что нашел нас!
«Он меня принимает за мужчину», — поняла Матильда. А что удивительного: красное от мороза лицо, мужская шапка-ушанка, тесемки завязаны под подбородком, камуфляжная куртка на пару размеров больше — только такая одежда нашлась в доме. Никто бы не разглядел в ней женщину.
— Вас двое? — спросила она.
— Женщина?! Я сначала так и подумал, что женщина вроде кричит, а потом смотрю — нет, мужик бежит. Ходко так, споро бежит… Не разглядел, извини. — Николай откровенно разглядывал ее.
— Так сколько вас?
— Трое… Вон еще один лежит, живой еще, стонет… Мы его всю ночь поближе к огню перетаскивали, но все равно холодно. Руки у меня уже не шевелятся, замерз, — от холода у него тряслись губы.
— Больше никого?
— Пилот еще был, погиб, сгорел. Когда упали, нас двоих дальше отбросило, целыми остались, а тот ранен. … До деревни далеко идти?
— Нет, не далеко, только деревни нет, скорее, хутор.
Прихрамывая, доковылял второй человек, тоже обнял Матильду:
— Спасибо, что нашли нас! Значит, выживем, а мы уж прощались с жизнью. Мороз давит…
В этот момент раненый у костра застонал, и тот, что подошел вторым, вернулся к нему.
— Как вас звать-то? — спросила Матильда.
— Николай… — назвался первый.
— А его?
— Сергей. А тот — Александр.
Они подошли к костру.
— А что с раненым?
— Что-то отбил, наверно, сознание потерял. Он приходил в себя, потом снова отключился. Черт, ну и замерз же я, трясет… Хорошо, что успели сухое дерево сунуть в огонь, без костра уже концы отдали бы… Спичек ни у кого в карманах нет… А теперь и вовсе худо стало: ветер, метель. И жрать-же хочется…
Николай и Сергей вдвоем подняли Александра, осторожно уложили на кусок брезента, Матильда пошла на лыжах впереди, по своим же следам, и потащила раненого, а они шли сзади по лыжне и, хотя снег уплотнился под тяжестью импровизированной волокуши, мужчины то и дело проваливались по колено. Матильда укутала своей курткой раненого, думала, что сама сразу замерзнет, но ей холодно не было, наоборот, разгорячилась. Николай помогал идти Сергею — тот хромал. Пока добрались до усадьбы, погода совсем испортилась, повалил густой снег. С большим трудом затащили раненого в дом — у мужчин так замерзли руки, что они толком ничего не могли удержать. Оставив Александра на полу посреди гостиной, все буквально попадали без сил рядом с ним. Раненый пришел в себя, но шевелиться не мог.
— Не хило! Приличный домик! Раскулачивать можно… — огляделся Николай.
Так… Теперь ей что, еще и охранять чужую собственность?! Не попала ли она с непрошенными гостями…
— Не надо нас раскулачивать…
— А ты что, хозяйка тут? В такой куртке?.. — и когда она кивнула, усмехнулся: — Я думал, что ты тут работаешь… дворником. Ну ладно, не будем раскулачивать, раз ты так защищаешь своих хозяев.…
— Мама Вика, это кто? Папа?
Верочка в одной пижамке стояла в дверях и внимательно разглядывала Александра.
— Нет, Вера, это не папа, это чужой дядя, он заболел… — действительно, у этого человека было что-то общее с Игорем.
Она стянула шапку, сбросила большую мужскую куртку.
— Так тебя Викой звать?
— Да… — Матильда ответила совершенно машинально, заранее ничего не обдумывая, — она уже привыкла, что Вера называет ее «мама Вика». А может, ей просто до чертиков надоело выслушивать удивленное: «Как, как?!». Уж больно ее имечко не вязалось с внешностью. Она не подумала, что имя «Вика» может быть для нее опасным: если Гамлет взорвал своих друзей, то, останься Вика в живых, он повторил бы попытку убить. Но сейчас она и не вспомнила о своих страхах. Хотя она и считала возможным, что Гамлет подошлет кого-нибудь, но не таким же способом! Была уверена, что эти люди попали к ней совершенно случайно. Матильда просто не обратила внимания, как, услышав это имя, насторожились все трое мужчин.
Между тем все ее невольные гости знали, что жену Игоря зовут Викой, а его дочь — Верой. Но только один киллер знал, что Вика — миниатюрная брюнетка, а эта женщина была высокой, русоволосой. И только он знал, что здесь могла быть еще и жена Гамлета Матильда, и эта женщина подходила под ее описание. «Странно, — размышлял он, — если это Матильда, то почему ребенок зовет ее мамой? Почему она назвалась Викой? Гамлет говорил, что его жена, скорее всего, погибла и, рассказывая о ней, подчеркивал, что она довольно умна…Или это нянька, которая хочет прикарманить усадьбу Игоря? Надо ее как-то разговорить… Гамлет предупредил, что антиквариат принадлежит ему, а вот если найдется наличка, то она станет законной добычей Палача. А Игорь был не беден, судя по размаху строительства…